Инга. Мир

На городской окраине Леха поехал медленнее, осторожно разглядывая обычные улицы, обычные дома, сонные в полуденном зное. Редкие фигуры прохожих, что не торопясь брели к променаду, таща надувные круги и цветные матрасы.

Нормально все. Город. Лето. Сейчас в отель к Абреку, в душ, что ли. И поспать. Вечером на дискарь. С братвой. Пивко.

Ясная и злая голова на слово "поспать" ухмыльнулась. И Леха поежился, вдруг представив, что спать никогда не захочется. Как вот сейчас. Ну, пусть болела бы, что ли! Или мутная была. Что за херня - трезвая ж голова, а где все, что было? Как это - заснул? И проснулся. С козой этой.

У раскрытых ворот поставил мотоцикл, зашел, расправляя плечи и оглядываясь на сонную пустоту. А фиг с ним, решил, вспомню потом. Сейчас попить бы.

В двери ресторанчика показалась девушка в сборчатом мини-платье, улыбнулась, сбегая со ступенек. Леха нащупал спинку стула и сел, сглатывая и отводя глаза от мелькающих загорелых коленок. Голые. Голые ноги, и там дальше, если она подцепит руками свое дурацкое платье, начнет его стаскивать, из-ви-ва-ясь и вы-рас-тая...

- Тебе пива, Лешенька? - девушка наклонилась, показывая в глубоком вырезе смуглую грудь.

Леха молчал, старательно отворачиваясь. Она кивнула и побежала обратно, стуча невысокими каблучками. Он напрягся и резко обернулся, дернув рукой стол. Смотрел в стройную спину, с прыгающим темным хвостиком волос. И когда она, услышав скрежет стола по плиткам, стала поворачиваться, застонал, вскакивая. Быстро пошел, прихрамывая, наружу, спиной чувствуя, она поворачивается. И сейчас... покажет, что там у нее вместо лица.

Девушка озадаченно послушала, как за воротами рыкнул и взревел мотоцикл. Уже не торопясь, снова ушла в двери, за которыми переговаривались поварихи, гремя по плите посудой.

А Леха ехал по улице, сжимая губы и испуганно отворачиваясь от голых спин. Они все прячутся. Прячут от него лица. Но если посмотреть, то начнут поворачиваться. И он увидит.

Навстречу шел парень, сверкал зубами на обычном человеческом лице, болтал с подружкой и, вдруг, вытаскивая их пакета темную пластиковую бутылку, отсалютовал байкеру с перекошенным лицом, хлебнул, вытирая губы. Отскочил, когда тот, зажмурившись, пронесся мимо, удаляясь в сторону городской окраины.

***

К вечеру этого дня четверо вышли из желтой маршрутки, вытаскивая и ставя на обочину пыльные рюкзаки.

Олега смеялся, подталкивая Нюху, а та, мрачнея, упиралась, держась за его локоть и прячась за широкую спину.

- Вива нас ждет, Нюха, Вива великолепная. Сказала, ей очень интересно на тебя посмотреть. Что? Не слышу.

Инга выразительно посмотрела на сына, и взяла за руку Горчика. Тот тоже слегка упирался, но спохватившись, пошел рядом, поднимая лицо к верхней улице, где на террасе двухэтажного дома, увенчанного смешным скворечником олеговой конуры, маячила возле перил тонкая фигура.

Позади тихо препирались ребята.

- Вовсе нет, - бормотала Нюха, - ну да. И что? Конечно, боюсь, она вон какая.

- Какая? - смеялся Олега.

- Ну... И - вообще.

- Очень ясно выразилась.

- Ну тебя.

Саныч ждал внизу. Кашлянув, пожал Горчику руку, принял от Инги огромную связку сушеных бычков и обиделся, шурша серой гирляндой:

- А своих у нас нету. Мало половили вроде.

- Это азовские, - ответила Инга, направляясь к старому дереву, и присела на корточки, вынимая из коробки пищащих котят, - все целы, сыты? А где блудная мать-перемать?

- О-о-о, - сказала за ее спиной Нюха и тоже села, протягивая руки, - о-о-о, рыжий какой! И беленький, с носиком. А этот!

- Ну, все, - возмутился Олега, - ладно, целуйтесь тут с недорослями. Вива!

Отобрал у Саныча гирлянду и поскакал вверх, твердо шлепая пятками по ступеням.

- Привет тебе, Вива великолепная! Вот царский подарок от деда Гордея! Он чего сказал, знаешь? Сказал, приедет и похитит тебя у Саныча, если Саныч тебя обидит.

- Угу, - язвительно отозвался снизу Саныч, - обидишь ее, ну то да. Еще бы.

- Олеженька...

Инга с Нюхой поднялись тоже, и теперь уже Инга притворно хмурилась, подталкивая вперед девочку. Та, вздохнув, вышла из-за ее спины, опустила голову.

- Здравствуй, Анна, - сказала Вива, оглядев тонкую фигуру в прозрачном платье, под которым светили узкие нюхины плавочки и маленькая грудь.

- А вы мне - Нюха. Какая же она Нюха. Она - Анна.

Девочка подняла глаза на высокую фигуру, пепельные волосы, забранные тяжелым узлом на затылке, тонкие руки с серебряными кольцами. Ответила шепотом:

- О-о-о...

- Началось, - прокомментировал Олега, - ладно, нам бы мыться, и пожрать. Ню.., гм, Анна, ты как, будешь еще преклоняться или в душ и комнату?

Вива усмехнулась. Села, поправляя шелковые полы длинного халата.

Нюха, шлепая по ступенькам вверх, в Олегову комнату, громким шепотом рассказывала ему в спину:

- Оум, так я не буду топиться. Да. Если так вот, можно, чтоб старая и совсем даже не старая, ой, ну, так я тоже так хочу. О-о-о...

- Не будешь и отлично, - соглашался Олега, грохоча и хлопая дверью, - залазь, топилица, смотри, какой диван у нас и окно, видишь, на море, а другое - в степь.

Инга села и потянула Сережу за рукав, усаживая напротив Вивы.