Ингрид Кавен

Засунув под мышку свой рентгеновский снимок, Ингрид прошла мимо стоянки такси: час пик, очередь, люди разные, со всех концов света, которые на короткий миг своей жизни собрались вместе, встали в цепочку ожидания, не доверяя друг другу, оспаривая друг у друга свое место в очереди, они вроде и вместе, но насторожены и то и дело посматривают на часы: без двадцати восемь, скоро новости, потом устремляют взгляд на реку, но о своей очереди не забывают. На львов, тигров, крокодилов, скалящих зубы волков, которые находятся прямо за ними, они не обращают внимания: человек следит за человеком, он опаздывает, смотрит, чтобы не заняли его место, его очередь… Людские волнения, пустота вокруг: рядом оживленный перекресток, семь полос движения, шум, огни, огни большого города, Bright Lights Big City [75]

–у кого-то уже была эта песня? Прохожие! Многие спускаются под землю, в метро, «М» – как M из «Проклятого». Проклятое «М», ее чертова кожа: «Да, тогда я чувствовала себя проклятой».

На углу большой магазин: еще одна – две банданы, выкрашенная в зеленый цвет прядь, прозрачная пластиковая подушка, пара метисов и манекен, слоган из американского фильма: «Ты возненавидишь своего близкого, как себя самого»… Она дошла до перекрестка. Табло мигало красным: «Переходите… Переходите»… Она и сцену тоже, выходя из задних кулис, пересекала иногда, как перекресток, за два захода, как будто это было запретное пространство, а не то, что ей было прекрасно известно: ей нравилось так делать, два такта, разные ритмы, сначала медленный и неуверенный, он ломается в середине траектории движения, возникает долгая пауза, надо перевести дыхание, и вот уже она решительно устремляется к рампе, на выдохе, как победительница. Она останавливается на пятачке посредине перехода: семь полос, в этот час совершенно безумное движение, потом, после паузы, она окажется на другом берегу – тишина, спокойствие, провинция: декорация полностью изменилась – улица Бак. Название то же, но улица другая. На перекрестке она еще видит киоск с эфемерными, неясными фотографиями – это их каждое утро приносит с собой волна новостей; а потом все кончено, начинается другой мир, затихает городской шум, а вместе с ним исчезает и неизбежность, берущее за сердце неясное предчувствие.

Улица сужается. Через пятьдесят метров, даже меньше, после артерии, пульсирующей прохожими, улица Бак становится пристанищем антикваров: XIX век, XVIII, XVII, XVI, и дальше out,

вне лет и столетий. Лавочки, небольшие старые магазины: центр старинного оружия, государственный центр французского садоводства, мэтр парфюмерии, и в глубине двора слева Гантье – старые низенькие дома, за пятьдесят метров она прошла век, и люди – тоже, в некотором смысле. Она поднялась по ступеням времени и от этого постарела! Как будто бы эта улица уводила в прошлое, и сейчас на мгновение улица Бак превратилась в Backstreet,

улицу, уводящую в прошлое; люди здесь тоже менялись, менялись их шаги, их походка, они начинали горбиться, переставали торопиться, останавливались, читали вывески… А ведь это были те же горожане, которые еще сто, пятьдесят метров назад куда-то спешили, устремив взгляд в пространство, – никаких торговцев, никаких остановок, только вперед. Перекресток, светофор. На другой стороне, там, где улица раздваивалась, потом на перекрестке с семью полосами движения, они еще торопились туда-сюда, а теперь медленно двигались, словно текли в одном направлении или скорее в двух – за какие-то пятьдесят метров прохожие совершенно преображались.

Преобразилась и она: это происходит само собой, ты ни при чем, теперь не надо было делать независимый вид и выделывать пируэты, не надо было выпендриваться – все это ни к чему: улица еще больше сужалась, лучше не испытывать судьбу, не нужно было переходить. Это рок! Смерть поджидает, где хочет, мертвые хотят прийти на смену живым, всем без исключения, и в неких местах в некое время, это превращение происходит, в тиши, втайне, при наступлении вечера. На маленькой улочке, между двумя лавочками на несколько секунд оставили немного жизни, молодости, неизвестно чего. Стоп. Она пришла. Если посмотреть на план города или если бы ее засняли с борта спутника Spot 6или космического корабля многоразового использования Observer,то можно было бы заметить, что она нарисовала своими шагами фигуру, напоминающую положенную на бок восьмерку – знак Бесконечности!