Ингви фон Крузенштерн

— Генерал-майор Ворон Геннадий Ортегович, заведую петергофской гимназией.

Я постарался выпрямиться и отдал честь.

— Садись уже, прапорщик. Хотя нет. Филиппов! — обернулся он к спутникам. Один из них тут же вскинул руку к голове. — Отправь прошение о присвоении Игорю Колыванскому внеочередного звания поручика, а также на присвоение ежемесячного жалования в пятьдесят золотых.

Я во все глаза уставился на главу гимназии. Вымолвил слова благодарности.

— Это нам нужно тебя благодарить, — с печатью вечных забот, отозвался Геннадий Ортегович. — Но, так как с почестями уже разобрались, лучше расскажи, как вышел на мерзкого чернокнижника?

Я поблагодарил Богов, что тут мне почти не нужно лукавить. Никогда не знаешь кто попадётся в собеседники, можно легко попасться на лжи. Рассказал, что узнал о некроманте от Софии, что помог ей справится с порчей. А потом чувствовал гнилые пятна по пути в Петергоф. Ну и довольно логично соврал, что по чистой случайности заселился в одну гостиницу с негодяем, а потом почувствовал тёмную силу — ещё бы, я ведь немного знаком с оной по Ярси.

— Ты смелый и сильный солдат, сынок, — выговорил глава, играя желваками. — Получил на тебя положительную характеристику от Дмитрия Григорьевича. И она полностью подтвердилась. Будут проблемы — обращайся лично, нам такие ребята нужны. Отныне пользуешься моим расположением.

— Превелико благодарю, генерал-майор! — отчеканил я, подскакивая, чтобы отдать честь. — Это вы о колыванском коменданте говорите?

— Садись, садись. Вольно, — поморщился он. — Да, пришлось повоевать вместе. Друг мой. На шведа ходили, на немца. Навидались.

Он помолчал, погрузившись в воспоминания, а потом дёрнулся и тут же встал, собираясь уходить. Я снова поднялся и отдал честь в след.

— Поправляйся, Игорь, — уже на пороге входа сказал генерал. — Насчёт обучения не переживай. Прошлой ночью ты сдал все экзамены на отлично. Я лично распоряжусь занести оценки в табель.

Устало, я плюхнулся обратно. Вот уж привалило, так привалило. Даже не верится.

Спустя минут пять, как высокие гости покинули зал, заявился Иван. Улыбка широкая, морда довольная. Мартовский кот, не иначе.

— Ну, чего лыбу тянешь?

— Повод есть, — сыграл он ритм, отбив его в ладоши и по коленям.

Я многозначительно уставился на севшего напротив друга.

— Да ладно. Просто рад, что ты оклемался. Тебе знатно досталось.

— Спасибо. Что-нибудь будешь? — он кивнул, а я поманил служку. Надо признать, отзывчивость впечатляет. Сделав заказ, продолжаем: — Когда у нас бой?

— Хочешь участвовать?

— Ну, а как иначе?

— Я думал отказаться, — поджал губы брат.

— Пока не надо. Посмотрим, как буду восстанавливаться. Если что — свозишь меня кое-куда.

— По шаманским делам? — сыграл он бровью.

— Ты слишком догадливый.

— Вынужденная мера.

Чуть позже, он помог дойти до комнаты, и я снова провалился в сон. Уже намного более спокойный и блаженный.

Когда глаза снова открылись, глянул на часы — половина первого ночи. Тело уверенно латает раны, встать удалось значительно легче. Набросил рубаху из шерсти, взял с полки трубку и кисет. Губы тронула улыбка — обычный человек в такую темень обычно зажжёт свечу или фонарь. Мне же этого не требуется. Отпер дверь и прихрамывая от боли в почках, двинулся во двор.

На улице сыро, опустился лёгкий туман. Где-то за ним светит луна, от чего всё выглядит таинственным. Привалившись к плетню, раскурил трубку. В голову просятся мысли подытожить случившееся, а заодно и весь путь от Свейского Королевства до Руси. Сейчас я уверенно могу сообщить Бранду, что устроился.

Во-первых, выжил и даже увеличил силы. Боевая наука рода раскрылась, хотя, пока потел и стонал дома, всё казалось таким лишним и противным. Слава Богам, что превозмогал себя и следовал наказам отца.

Во-вторых, получил признание, поступил на службу к русскому Императору и даже в гимназию умудрился. Денег хватает, не болею и не бедствую.

Не хотелось бы портить картину успеха мрачным предожиданием, но шаманская интуиция — это едва ли не главное качество. И она говорит, что хотя победа над некромантом случилась, на общую ухудшающуюся обстановку это существенно не повлияет. Не хочется думать, что я один такой понимающий и предчувствующий. Наверняка и военное руководство Империи в курсе. Мне хотелось бы просто отложить в сторону тревожные мысли, что англы затевают передел мира, но не могу. После того, что случилось дома, надеяться на мудрость и прозорливость властителей не приходится. Единственной же надежде, которой не могу отказать, будет та, что время на рост и развитие у меня есть.

Табак истлел, и я перезабил. Послышались шаги со стороны гостиницы. Не зрением, но чувством понял кто.

— Я сейчас заверещу!

— Не надо, Марин, не надо. Рад тебя видеть.

Она бросилась в объятья. Я постарался не замечать боли, тоже отдавшись порыву встречи.

— Прости! — отстранилась она, продолжая держать за руки. — Ты как вообще?

— Намного лучше. Видишь, даже покурить могу выйти.

— Открыл бы окно и дымил.

— Мне так не нравится, — улыбнулся я. — Как ты здесь оказалась?

— Заметила тебя.

— В темноте?