Инимити.Игрушка с характером

— Теперь, твой черед, племянница. — Словно сквозь толщу воды услышала она ненавистный голос Элихана. — А ведь у нас все могло бы сложиться по-другому.

— Ты убил его! — сдавленно проговорила Дэнна, продолжая смотреть на бездыханное тело принца, и даже не глядя в сторону отступника.

Непонятная апатия словно выморозила ее изнутри, делая абсолютно безразличной к происходящему.

— Да… жалкое зрелище. — В голосе Элихана проскользнули нотки брезгливости. — Так убиваешься по этому грем-реттскому выродку, а ведь если бы ты не упрямилась в свое время, он остался бы жив.

Резкий, удивленный вскрик заставил Дэнну вскинуть голову. Как раз чтобы увидеть, как отступник, с неестественно вывернутой шей, тяжело оседает на землю.

— Слишком много болтаешь. — С холодной усмешкой, О-Гри переступил через тело Элихана и в упор посмотрел на едва сдерживающую слезы, все еще не отошедшую от страшного потрясения, Дэнну: — Откровенно слабовато для той, кого я обучал с раннего детства. Я недоволен.

Энн безразлично пожала плечами. Наставник недоволен? Ну и что? Какая теперь разница? Отступник убит, но разве это вернет ей Лестьена?

Подумать только, еще совсем недавно ее буквально переполняло невероятное счастье, а теперь… теперь ей словно жестоко подломили едва расправившиеся крылья, и она камнем упала вниз, разбившись о твердую землю.

— Приди в себя, Дэнна! — резкий оклик О-Гри заставил девушку вздрогнуть и вновь поднять взгляд на наставника.

Тот уже склонился над телом наследного принца, и переворачивал его на спину. Мертвенно бледное лицо Тьена, заставило Дэнну судорожно всхлипнуть и прикрыть рот дрожащей рукой, отчего девушка получила очередной недовольный взгляд от О-Гри.

— Он… мертв? — все-таки заставила себя спросить Энн, хотя прекрасно видела, что Лестьен не подает ни единого признака жизни.

— Тихо! — раздраженно отмахнулся от девушки мужчина, уверенным жестом прощупывая принцу жилку на шее. Затем задумчиво нахмурился, и будто на что-то решившись, глубоко вздохнул: — Никому не говори о том, что сейчас увидишь, поняла? Дэнна, ты поняла меня?

В душе зародился крохотный росток надежды. Это же О-Гри, — он обязательно что-нибудь сделает! Кто же еще, если не он?!

Сообразив, что наставник до сих пор ждет от нее ответа, Энн часто закивала, молясь Роду о том, чтобы у него все получилось. Чтобы он вернул ей Лестьена…

Он знал, что ему не стоит этого делать. Он прекрасно понимал, какие могут быть последствия у его поступка. Но глядя сейчас в отчаянное лицо своей воспитанницы, О-Гри готов был пойти на что угодно.

Поэтому он сосредоточенно прикрыл глаза, и обратился к той силе, которая дремала внутри него все эти долгие годы. Руну Печати обожгло нестерпимым жаром, заставив его болезненно поморщиться. Из-под тонких пальцев, которые он приложил к груди принца, разлилось серебристое сияние, точно такое же, которое отразилось в серых глазах имперца. На грани слышимости раздался потрясенный вздох Дэнны, но он уже не обращал на это никакого внимания, полностью сосредоточившись на своих действиях.

Слабость накатила внезапно, заставив О-Гри ощутимо покачнуться, но он упрямо тряхнул головой, продолжая вливать в безжизненное тело Лестьена свою силу. К тому моменту, как в груди наследника Греем-Ретта раздался первый удар сердца, мужчина уже едва держал уплывающее сознание. Руна, — его личное проклятие, медленно убивала его за то, что он осмелился нарушить запрет, перейдя отпущенную ему грань собственных возможностей.

Спроси его кто-нибудь, почему сейчас он, О-Гри, рисковал своей жизнью ради жизни этого мальчишки, он скорее всего не смог бы дать внятного ответа. Возможно, все дело в том, что есть то, ради чего стоит пойти на риск? Например, возможность увидеть искреннее счастье в синих глазах его воспитанницы…

Вздох, другой, и вот Лестьен зашелся хриплым кашлем, все еще не приходя в себя, но постепенно избавляющейся от пугающей мертвенной бледности, которая делала его лицо похожим на восковую маску.

Несколько амулетов-накопителей с громким треском лопнули, разлетевшись на мелкие осколки, некоторые из которых вонзились глубоко под кожу. О-Гри не чувствовал боли, не чувствовал, как стремительно намокает от крови белоснежная рубашка, — только пронзительный холод, который распространялся от кончиков пальцев, неотвратимо приближаясь к самому сердцу.

— Тьен!

Он уже ничего не видел, кроме светящихся пятен перед глазами, но голос Дэнны, в котором было столько невероятного облегчения, неверия, и плохо скрываемого беспокойства, подсказал О-Гри что он все сделал правильно. Хоть один раз в жизни…

— Дэнна?… — слабый шепот Лестьена, едва различимый за нарастающим гулом в голове, и он наконец, может убрать руки, которые почему-то совсем потеряли чувствительность.

Руна не просто горела огнем, а буквально прожигала плоть до кости, но забвение, окутывающее его мягким покрывалом, мало по малу забирало эту боль.

— Спасибо, О-Гри, Спасибо! — голос Дэнны доносился словно издалека, постепенно затихая где-то на краю сознания, — О-Гри? Что с тобой?! О-Гри! О-Гри! О-Гри…

Эпилог.

Бриут праздновал.