Инимити.Игрушка с характером

— Хорошо. — Дэнна не знала что еще сказать. Прощаться было тяжело, но нужно было возвращаться назад во дворец. — Мне пора.

— Мы еще обязательно увидимся, Энн. — Пообещал наемник, ласково убирая с ее лица выбившуюся из прически прядь. — Обещаю.

Забираться обратно в комнату оказалось гораздо сложнее, чем выбраться из нее. Запыхавшаяся от быстрого бега и физической нагрузки, Дэнна буквально ввалилась в открытое окно, чтобы тут же услышать тихое и очень угрожающее:

— Позволь узнать, где ты была?

Лестьен вытянув ноги, сидел на ее кровати, и даже в темноте комнаты было видно какое напряженное у него лицо. Инимити так и застыла возле окна, испуганно глядя на нежданного визитера.

— Отвечай! — буквально рявкнул принц, резко поднимаясь со своего места и буквально в два шага преодолевая разделяющее их расстояние.

— Зачем Вы пришли, Ваше Высочество? — стараясь, чтобы ее голос звучал уверенно, спросила инимити, борясь с желанием отшатнуться от разъяренного мужчины.

— Ты встречалась с ним, да? — зеленые глаза буквально светились едва сдерживаемым бешенством, — С этим своим дружком наемником?

Страх постепенно начал отступать, а на его место пришла злость. Какое право он имеет так говорить с ней? Какое дело Лестьену до того, где она была? Что вообще он забыл в такое время в ее комнате?

— Вам не кажется, Ваше высочество, что Вас это не касается?

— Ты так думаешь, девочка? — мужчина приблизился к Энн почти вплотную, отчего у нее внезапно перехватило дыхание, и появилась предательская слабость в ногах.

Того, что случилось дальше Дэнна совершенно не ожидала: Лестьен рывком притянул ее к себе и буквально впился в губы властным, жадным поцелуем.

На несколько долгих мгновений окружающий мир перестал существовать, полностью сосредоточившись на целующем ее мужчине. Но затем девушку накрыло осознание произошедшего, и она с силой оттолкнула от себя принца.

— Что Вы делаете? — пытаясь отдышаться, срывающимся голосом приглушенно воскликнула она.

— Дэнна, завтра мы отправляемся в Грем-Ретт и…

— Вот именно, Ваше Высочество, — инимити нашла в себе силы твердо посмотреть на казавшегося растерянным, Лестьена, — завтра мы отправимся в Грем-Ретт и все снова вернется на круги своя. Тогда позвольте спросить: зачем вы меня мучаете? Признаюсь, я совершила ошибку: на какое-то время позволила себе забыть о том, кем являетесь Вы и кем являюсь я, но Вы хоть и с опозданием, но все-таки указали мне на мое место. Так к чему все это сейчас?

— Дэнна, все очень сложно…

Но девушка не дала ему договорить. Сейчас, больше всего на свете ей хотелось остаться в одиночестве:

— Нет, Ваше Высочество, все как раз очень просто: вы жених моей госпожи, и этого никогда не изменить. Прошу Вас, не делайте хуже ни мне ни себе!

На мгновение, Энн показалось, что Лестьен собирается возразить, но он, резко развернувшись, покинул комнату так и не сказав больше ни слова. С трудом переставляя ноги, девушка добрела до кровати и в первый раз в своей жизни разрыдалась, пытаясь хотя бы так немного притупить глухое чувство безнадежной тоски, поселившейся в ее душе.

Той ночью она так и не сомкнула глаз.

Глава 17.

Лестьен.

Наследный принц Грем-Ретта чувствовал себя усталым и разбитым, словно провел не одну бессонную ночь, а не смыкал глаз как минимум неделю. К общей физической слабости, добавлялась еще и глухая тоска, словно червь выгрызающий дыры в его душе.

То, что произошло этой ночью в покоях у Дэнны буквально выбило Лестьена из колеи. На что он собственно рассчитывал, когда пошел так поздно к инимити? Хотел поговорить? Что-то объяснить? Как-то оправдать свое поведение? А что он сделал вместо этого? Накинулся на нее с нелепыми обвинениями, да еще и целоваться полез. Да уж, хорош принц, ничего не скажешь! А ведь Дэнна его оттолкнула. Не сразу конечно, но решительно и твердо, вновь заставляя его вспомнить о проклятом долге и их социальном неравенстве. Он и сам понимал что поступил глупо, поддавшись внезапному порыву, но прекрасно понимал, что будь у него возможность вернуться в прошлое, наверняка поступил бы точно также.

Мрак подери, да что он вообще нашел в этой девчонке? На свете тысячи женщин гораздо привлекательнее нее! Тысячи утонченных, трепетных красавиц посчитавших за счастье сорвать с его губ поцелуй. Тогда почему только одна, отравленной стрелой засела в его сердце? Когда это успело произойти? Там, в пустыне, когда он своим телом прикрывал умирающую девушку от беспощадных лучей обжигающе-горячего солнца? Или в Бакке, когда он едва сумев самостоятельно встать на ноги, рвался к пребывающей без сознания инимити, чтобы лично убедиться в том, что она до сих пор жива. Или может в тот вечер после приема у наместника Асада, когда он утешал Энн, прижимая ее к себе, такую трогательно хрупкую и беззащитную, буквально раздавленную жестокими словами альвейца?