Инициалы Б. Б.

Раймон В., друг Жики, который так роскошно принимал нас в Нью-Йорке, в это время как раз был в Куршевеле и пригласил нас на большой прием в клубе «Сен-Никола». Жики, единственному мужчине в доме, уже начинали надоедать мои жалобы, постоянное обжорство Кароль, проблемы с Анной и с детьми, хозяйственные склоки с мадам Рене.

Зимний спорт — это вещь замечательная, но брать на себя улаживание всех недоразумений, какие порождает повседневная жизнь, только потому, что ты мужчина, — это не имеет к спорту никакого отношения.

Итак, однажды вечером мы поехали развеяться.

Добраться до «мерседеса» Жики мне было непросто, потому что вместо обычных на зимнем курорте меховых сапожек я надела кожаные сапоги до колен, — так было сексуальнее. И вот я скользила на каблуках, цепляясь за руки, за плечи, за титьки тех, до кого могла дотянуться. Я решила всех сразить наповал и выбрала себе туалет, щедро открывавший и плотно облегавший тело, эротичный, более подходящий для тропиков, чем для суровых условий горнолыжного курорта!

В клубе «Сен-Никола», где царила Жаклин Вессьер, я познакомилась с Жан-Пьером Гиралем, блистательным королем гор, чемпионом по лыжам, закадычным другом Жан-Клода Килли. Он рассказал мне, что в Валь-д’Изере познакомился с отличным парнем по имени Патрик, который приехал в машине «остин» с парижским номером и катается на лыжах как бог.

Я чуть не упала в обморок.

Я поведала о моих проблемах Жан-Пьеру, несколько разочарованному тем, какой оборот принимает дело, поскольку теперь не оставалось шансов меня соблазнить. Но, будучи мужчиной в полном смысле слова, он принял мои трудности близко к сердцу и назначил мне назавтра свидание в Валь-д’Изере.

Идея была гениальная! Как, впрочем, и ее автор!

Вот таким образом, об руку с Жан-Клодом Килли, я, почетная гостья Валь-д’Изера, в несколько непривычном обществе спортсменов, закаленных покорителей горных круч, выпивох и весельчаков, «случайно» встретила Патрика, окруженного стайкой белокурых загорелых девиц.

Мы оба испытали настоящее потрясение.

Но королю был и шах и мат, потому что королева, под защитой своих пешек и слонов была неуязвима! Я выиграла первую партию жестокого, напряженного матча, которому предстояло длиться два года.

А некоторое время спустя, когда мы возвращались в Париж в моем маленьком «остине», нас остановили жандармы. Они искали угнанную машину, по описанию как две капли воды похожую на эту! Разумеется, они искали именно ее!

Неожиданная встреча с Патриком после долгой разлуки так взвинтила меня, что я забыла попросить секретаршу забрать заявление об угоне.

По прибытии в Париж Патрик съездил к родителям за своими вещами и опять, как ни в чем ни бывало, поселился у меня. Жизнь вновь вошла в обычное русло. Он даже поехал со мной в Базош...

Мама Ольга изводила меня звонками, я даже перестала брать трубку! Ей нужно было получить ответ насчет двух фильмов, в которых мне предлагалось участвовать. Сценариев я так и не прочла, но, устав от ее нажима, сказала «да». В тот момент моя кинокарьера находилась в состоянии свободного падения. «Шалако» оказался одним из самых неудачных фильмов за всю мою жизнь, и теперь меня не баловали интересными предложениями.

Что ж, я тут не могла ничего изменить. Тем хуже для меня!

Итак, я подписала оба контракта не рассуждая, пускай мама Ольга расхлебывает возможные неприятности. Дело было не из выгодных, но следовало хоть как-то возместить потери.

Патрик сильно невзлюбил квартиру на авеню Поль-Думер, мадам Рене, Гуапу, консьержку, всех, кто меня окружал, включая мою секретаршу! Правда, он не пользовался особой любовью тех, кто любил меня. Даже моей маме было запрещено приходить к нам. Но ее это скорее обрадовало: она ненавидела Патрика, этого никчемного вертопраха, этого сомнительного, самовлюбленного жиголо, который пачкал и принижал мой образ в глазах общества!

Вскоре я стала парией! Мои родственники и друзья, Жики и Анна в том числе, показывали на меня пальцем, точно на проститутку. Никто не хотел со мной встречаться, пока я не перестану таскать за собой этого Патрика. Только мама Ольга, выполняя профессиональный долг, продолжала мне звонить, ей оскорбления Патрика были безразличны!

Патрик хотел, чтобы я сменила квартиру. Эта была слишком тесная, недостаточно роскошная, он не имел в ней своего угла, ему нужны были террасы, простор, неохватный вид...

Пожалуй, он был прав!

Квартира на авеню Поль-Думер была не высший класс, но мне она очень нравилась. Он стал изучать объявления о продаже или сдаче внаем престижных квартир. Пока он сидел, уставившись в газеты, я готовилась к съемкам в «Женщинах».