Инициация

— Я всё рассказала полиции. Смерть официально зарегистрирована и точно не была насильственной, — чеканит нанимательница, протягивая мне сумку.

Не притрагиваясь к ней, пытаюсь уточнить.

— Мне плевать, даже если ты подсыпала ему яд или перерезала глотку во сне. Всё что нужно, понимание обстоятельств смерти и оценка дней, которые ей предшествовали.

Взгляд сразу меняется и девушка неожиданно улыбается, поправляя свободной рукой волосы.

— О, так мы уже перешли на “ты”? Что будет следующим шагом, Странник Кир? — в голосе звучит столько кокетства, что кажется стоящий рядом поэт сейчас чисто рефлекторно вступит в беседу.

Рассмотрев выражение моего лица, маркиза меняет тон, начиная рассказывать.

— Он давно болел. Последние лет десять. Сам рассказывал, как ездил лечиться к каким-то целителям и они ему вроде бы помогли. Но потом болезнь вернулась и всё стало только хуже. А умер он прямо в гостиной, на диване. Ничего необычного. Как и во все предыдущие дни. Вот что меня оскорбило до глубины души, да не даст Солнце ей впасть во тьму, так это завещание. Дом он оставил мне, а вот все банковские счета отошли какому-то двоюродному племяннику. Виконту Ранту. Я о нём раньше даже не слышала.

— Чем именно он болел? Где лечился? И почему раздарил настолько много имущества перед смертью? — я машинально озвучиваю вопросы, которые приходят в голову, а маркиза слегка меняется в лице.

— Даже если мы перешли на “ты”, это не означает, что ты так бесцеремонно можешь интересоваться чем угодно. К тому же я всё равно ничего не знаю, старый хрыч не спешил делиться секретами с “любимой женой”.

Задумавшись, стою на месте и девушка практически тычет сумкой мне в лицо.

— Ты собираешься забирать оплату или мне вернуться в дом? — в голосе маркизы звучат толики гнева и я протягиваю руку, принимая награду.

Расстегнув крепления в виде металлических пуговиц, заглядываю внутрь. И правда украшения. Сваленные в груду и слегка блестящие в свете фонаря.

Аристократка сразу же разворачивается к нам спиной, направляясь к дому. А мы медленно шагаем по улице, оглядываясь в поисках кэба. По другой стороне дороги проходит чопорная пара — мужчина в длинном пиджаке с фалдами, опирающийся на массивную трость и женщина в закрытом платье. Оба с подозрением разглядывают нас, но в итоге мы просто проходим навстречу друг другу.

Зато добравшись до перекрёстка, слышу сзади свисток. Обернувшись, вижу бегущего полицейского, который придерживает рукой кобуру, что бьёт его по бедру.

— Стоять! Немедленно! — приближаясь он отдаёт приказ, а я замечаю, как рука поэта ложится на эфес шпаги.

— Не вздумай. Если я не отдам команды, не смей доставать оружие, — инструктирую я парня.

Неизвестно, как местные законы относятся к Странникам. И учитывают ли они их вообще. В любом случае, нападение без веской причины, на офицера полиции — плохая примета, в каком бы из миров ты не находился.

Подбежавший страж законы с подозрением оглядывает нас. Сначала щегольски одетого Вэнра, а потом и меня — с кровью на лице и в изрядно запачканной куртке, на которой тоже остались порезы.

— Что у вас в сумке? Откуда у вас вообще женская дорожная сумка? — яростно выпаливает он, демонстративно держа пальцы на кобуре.

— Золото. Нам заплатили, — пожимаю я плечами в ответ.

Интересно, для каких вещей эта дорожная кладь предназначена? Если учесть её размеры и объём вещей, который обычно берут с собой женщины, в этой можно возить разве что запас нижнего белья. Да и то не факт, что влезет.

— Кто заплатил? За что? Целая сумка золота? — полицейский расстёгивает кобуру, буравя меня взглядом.

— Маркиза Валья Рант. За выполнение заказа. И нет, сумка не совсем полная. Но золота вроде немало.

Растерянно моргает. Потом остервенело трясёт головой.

— Хватит меня за нос водить! Дай сюда, я сам посмотрю! — рявкнув, протягивает ко мне левую руку.

Вместо того, чтобы отдать ему сумку, вытаскиваю из под рубашки жетон, положив его поверх ткани.

— Я же сказал, нам заплатили. Вернее, мне. За уничтожение пустотника в особняке маркизы Вальи Рант. Если у вас есть какие-то вопросы, адресуйте их ей. А мы пожалуй пойдём, — озвучивая фразу за фразу, вижу, как меняется лицо правоохранителя и быстро пропадает агрессия, на место которой приходит растерянность, а затем и страх.

— Да-да, конечно, господин Странник. Извините. Я же не знал… Мне просто сказали… Да что же вы стоите, идите по своим делам. Не задерживаю. В смысле даже не думал вам мешать. Извините ещё раз, — перепуганный полицейский тараторит, как попугай, параллельно медленно отступая назад.

Я разворачиваюсь и спрятав жетон под рубашку, шагаю дальше.

— Надо было его ещё заставить извиняться, — внезапно говорит Вэнр.

Удивлённо кошусь на него и парень объясняет.

— Как простых людей прессовать, да угрожать переломанными конечностями или отбитыми внутренностями, эти уроды всегда готовы. А стоит кого-то сильнее встретить, как едва ли не на колени становятся. Твари, — сплёвывает поэт.

Пройдя ещё несколько шагов, разражается стихом.

Где они, когда льётся кровь?

Пьют пиво, да трахают шлюх.