Инициация (СИ)

Как бы там ни было, но я его включил в свой мысленный список подозреваемых, в котором уже находились профессор и Ханжа. Последнего ставить в ряд потенциальных тайных агентов я не хотел, но не сделать этого не мог. Во-первых, сама Марта Стрейч упомянула имя бывшего заключенного, видимо, разглядев в нем что-то подозрительное. Во-вторых, Ротос действительно вел себя странно, неоднократно вызывая вопросы. И самый главный из них: какого черта он согласился участвовать в проекте, будучи таким трусом и брюзгой? И если он сделал это не по своей воле, то тогда по чьей? Насколько я помнил, в Платосе он появился примерно за полгода до того, как нам предложили участие в проекте. За какое преступление его осудили и на какой срок – я не знал, помнил лишь, что от остальных заключенных он часто получал по морде за нелепые и неуместные высказывания. А вот надзиратели его особенно не трогали, что тоже выглядело странно. Возможно, его посадили намеренно за несколько месяцев до того, как начнется вербовка в секретный проект, чтобы все выглядело естественно. Находясь уже здесь, в комплексе, я часто замечал, что он совал нос не в свои дела, и помнится мне, что даже Бен назвал его неприятным типом, когда тот сказал ему, что видел меня пьяным. К тому же, в ночь налета Ханжа, как и Фарт, тоже не получил ни единой травмы, а помощь мне стала для него своего рода прикрытием, ведь какой тайный агент станет идти против своих целей?.. Но тут, возможно, в ход пошла другая карта – не исключено, что Ротос не гордился своим положением и, даже ведя двойную жизнь, не был до конца заинтересован в полном исполнении плана налетчиков. Или, может быть, все дело в том, что он не рассчитывал на то, что я смогу остановить похитителей, поэтому и помогал мне.

В любом случае, все мои предположения – всего лишь домыслы, и чтобы быть уверенным в их хотя бы частичной правдивости, нужно собрать как можно больше данных.

На следующий день Джонатан Бейзер объявил первую половину тренировок облегченной физподготовкой и предложил явиться на нее всем тем, кто не боялся за свои незажившие раны. Я решил, что войду в число рискнувших. Как оказалось, моему примеру последовали почти все. На тренировку не явилось всего четыре участника проекта, один из которых после налета получил перелом ноги, второй – слишком глубокие ожоги спины и сломанные ребра, а у остальных диагностировали сотрясение мозга.

Посетив лазарет и убедившись, что мои ожоги успешно заживают, я отправился на плац. Погоняв участников по разминочным снарядам, инструктор принялся выдавливать из нас соки. Мы бегали и прыгали на скорость и на время, а также делали упражнения на силу и выносливость. Казалось, что программа тренировок вообще не имела четкого алгоритма и велась хаотично. По этому поводу как то заикнулся Идрис Хейтер – высокий подтянутый мужик лет сорока с проседью в висках, на что получил короткую реплику Бейзера, суть которой заключалась в том, чтобы он заткнулся.

Когда первая половина дня подошла к концу, инструктор поставил нас, запыхавшихся и потных, в одну шеренгу и выдал свой вердикт:

– Все очень плохо, доходяги. Я понимаю, что почти все из вас ослаблены каким-то травмами, но это не дает вам повода для расслабления. Я начинаю разочаровываться в тех мелких нанитах, которыми напичкали ваши тела, как праздничных уток яблоками. Если в стрельбе вам удалось показать хоть какой-то результат, то в физической подготовке вы – пустые места. С завтрашнего дня я выдам четкий план по развитию ваших тщедушных тел. Для каждого индивидуально. Все. Идите на обед. Потом встречаемся на стрельбище.

– Сэр Бейзер, – подала голос Лиона Трампель, ее длинные темные волосы, забранные в пучок, растрепались и спутались, а под глазами ярко вырисовывались мешки. – Вы загоняли нас, как каких-то ездовых животных в древности. Мы едва стоим на ногах, а вы еще предлагаете нам поучаствовать в стрельбах? А еще обещали облегченную тренировку.

Инструктор, только что опустивший глаза на голопланшет, резко поднял взгляд и нахмурился. Произнес:

– Вы, похоже, забыли, где находитесь. Да, вы будете практиковаться в силе и ловкости, потом стрелять, потом снова выполнять физические упражнения, затем спарринговать, и уже после всего этого – если я разрешу – пойдете отдыхать. Эта тренировка была облегченной, почти детской, потому что я не хотел, чтобы тем из вас, кто оказался неосторожным и получил ранения, стало только хуже. Но сегодня я понял, что причина вашей слабости не в ранах, а в простой лени и неорганизованности. Но я искореню это. Вытрясу из вас, выбью или выжгу напалмом, если потребуется. Потому что участники проекта «Даггер» – это не только подопытные крысы с железными тараканами в теле, но и лучшие мастера своего дела. Правительство вложило в вас огромные деньги, а на меня возложило огромную ответственность, чтобы из никчемных доходяг сделать настоящих боевых единиц. Еще совсем недавно все могло рухнуть, но не рухнуло. А значит, наше дело продолжится. В полной мере. Вам все ясно?