Инициируя Стража

– Может, лучше заберешь свитер? – майка была несколько маловата для мужчины. – А я футболку возьму.

– Только если ты хочешь, чтобы сразу после этого я снова порвал на тебе все и мы отправились в душ.

Яна смутилась, продолжив одеваться. Мужчина тоже не отставал – натянул брюки, застегнул ремень.

Он, наконец, чувствовал себя по-настоящему живым.

Его половина была рядом. Больше ничего не нужно было.

– Маленькая, – он посадил девушку на стиральную машинку. – Ты понимаешь, что между нами происходит?

Яна улыбнулась.

– И ты понимаешь, что я никогда не отпущу тебя?

Девушка сглотнула. «Никогда» звучало весьма внушительно, если об этом говорил бессмертный. Но если речь идет о Викторе, то Яна готова. Она кивнула.

Виктор поцеловал свою пару в лоб и обнял.

Они потом обсудят… всё. Разговор получится долгий, но у них еще много времени. В первую очередь Виктора волновало, как скоро Яна согласится пройти обращение. Была бы его воля – он сделал бы это уже сейчас. Но, во-первых, пока в городе такая накаленная обстановка, это не лучшее решение, во-вторых – мужчина прекрасно понимал, что Яна захочет пожить еще, и уже сейчас начинал уговаривать себя, что лет тридцать придется подождать.

– Пойдем? – предложила Яна, взглядом указывая на дверь.

Если бы было можно, Виктор остался бы здесь, ничего не меняя. Но по ту сторону двери собралась любопытная компания, которую стоит проконтролировать, пока не натворили бед.

Больше, чем уже устроил сам Виктор.

Глава 22

Мужчина устроился в кресле и усадил Яну к себе. Он прижимал девушку к своей груди, перекинув руку через ее плечо. На ее шее красовались две аккуратных точки от клыков вампира, и Виктор впервые испытывал гордость за подобную метку. Пусть и временную – регенерация у Яны не останавливала своей работы, так что совсем скоро от укуса не останется и следа.

Обстановка в квартире оставляла желать лучшего. Дмитрий выметал из ванной мелкие осколки от раковины и стеклянной дверцы душа (ее Виктор с Яной разбили случайно, в порыве страсти). Крупные куски юноша собрал вручную, закинув в плотный черный мусорный пакет. Константин, не находящий себе места, пытался помочь с уборкой – не найдя другой веник, руками собирал остатки журнального столика и картинной рамы, отправлял в пластиковое ведро. Навий валялся на полу в углу комнаты и с интересом разглядывал свои ладони. Позавтракав с утра целым мороком, перекусив кровью стража (Реми не удержался и облизал свои пальцы после того, как вытащил из Павла пулю), перенервничав и на десерт всосав сексуальной энергии влюбленных, окончательно опьянел и теперь просто наслаждался увлекательным зрелищем.

Павел тоже бодрствовал. Страж пришел в себя и теперь полулежал на диване, сурово глядя на все происходящее вокруг. Оборотень принес ему свой спортивный костюм и даже предложил свою комнату, чтобы отлежаться. Но Павел отказался. Как и от одежды – вещи так и остались лежать на спинке дивана. Едой, правда, страж брезговать не стал. Регенерация отнимала много сил, желудок требовал свое. На помощь снова пришел хозяин квартиры – мало того, что оборотень, так еще и веган. В качестве перекуса Дима смог предложить пророщенную пшеницу, соевое молоко и какое-то молотое зеленое месиво, похожее на песто.

Живот в месте, где еще недавно красовалась кровавая рана, болел, но Павел знал, что это скоро пройдет. Оставалось радоваться, что Мара выбрала его в качестве мишени, окажись на его месте кто-то из молодых ребят – вряд ли вытянули бы. Первый серьезный шрам на теле стража на некоторое время останется отличной памятью о том, какие темные подлые твари.

Павел лежал и обдумывал сложившееся положение. Два недавно инициированных стража и один раненый в квартире с тремя темными. Странный и замкнутый оборотень-веган, напившийся до головокружения ребенок-навий и кровавый извращенец вампир, который, очевидно, заявил свои права на Уварову.

«Животные», – фыркнул Павел, жалея девушку. Темные, как дикие звери, живут своими инстинктами. Им лишь бы взять своё, удовлетворить порыв, использовать слабого. Яна, по мнению стража, никогда не отличалась ни осторожностью, ни сообразительностью, и то, что сейчас она сидит довольная, лишь подтверждало теорию.

«Разве она не понимает, чем это все закончится?» – Паша попробовал поменять свое положение. Тело отозвалось тупой болью, и мужчина поморщился.

«Учишь их, учишь…» – страж покачал головой.

– Что-то не нравится? – поинтересовался Виктор, расплываясь в улыбке.

Яна подняла голову, чтобы посмотреть на вампира. Как относиться к его показательному самодовольству, она еще не решила. С одной стороны, на душе, наконец, было спокойно, да и Паша со своими вздохами и осудительным цоканьем за последние четыре месяца успел надоесть. А с другой – демонстративная надменность раздражала. Совсем чуть-чуть, но все-таки.