Инюрколлегия разыскивает...

– Человек, – задумчиво повторил актер, разглядывая свой палец, – сильный, – он показал на Зотова и, растягивая слова, сказал: – Я имею в виду содержание, а не форму. Сильный и смелый, но не потому, что душа, – он развел руки, – а потому, что окружающих считает пигмеями. Циник. Самовлюбленный циник. Не очень умный, умные люди не воруют. Образованный. Ну не Марк Туллий Цицерон, разумеется, но книжки читал. Очки, палочка, вся игра слепого из книжек. Уверен. Думаю, что будущего подсудимого выгнали из гуманитарного вуза. За какую-нибудь подлость, наверное. Человек? – Миронов сделал паузу и вздохнул. – Дрянцо, такое, знаете ли, мещанисто пахнущее дрянцо. Почему? Вы видели администратора? – Он ссутулился и безвольно опустил руки. – У такого человека отнять – не просто воровство. Человек с фашистским душком, возможно, он слышал о Ницше, знает о теории понаслышке и перекроил по собственной мерке.

– Он может убить человека? – спросил Зотов.

– Не знаю, вряд ли, – актер внимательно посмотрел на Зотова, – если ему будет грозить смертельная опасность, то... Не знаю. Все, господа, я кончил. – Он поцеловал Марине руку, сел рядом и шепотом спросил: – Ну как?

– Не подлизывайтесь к жюри, – ответила Марина. – Михаил Алексеевич, вас ждут.

– Да, Валентин Петрович, – Зотов вздохнул, – зря мы с вами так отстаивали эту тему.

Семин не ответил и посмотрел на часы. Зотов повел широкими плечами, откашлялся и заговорил тихо, без выражения и часто останавливаясь:

– Думаю, что человек, совершивший кражу у Балясина, – преступник профессиональный. Я не имею в виду, что он больше нигде не работает и существует на средства, добытые только воровским путем. В нашем обществе это невозможно. И все-таки он профессионал, так как к подготовке и совершению преступлений – я убежден, что это не первое его преступление, – он относится внимательно и серьезно. Он читал криминалистику, думаю, что он приобрел себе приятеля в следственных органах. В беседе с ним он проверяет свои выводы и умозаключения. Он знает, что большинство преступников попадаются не в момент совершения преступления, а в процессе подготовки или при реализации похищенного.

– А вы откуда все это знаете? – спросил Миронов.

– Я психиатр, и у меня много друзей среди юристов, – ответил Зотов.

– Что же дальше? – нетерпеливо спросила Марина.

– Продолжайте, Михаил, – сказал Семин, подошел к столу, налил себе коньяку и занял прежнее место. – Все очень интересно и логично.

– Преступник не реализует похищенные деньги. Он их копит, ему нужна большая сумма. Зачем? Скажу немного погодя. Я не согласен с Сергеем Ивановичем, что преступник человек неумный. Он умный, иначе бы давно попался. Но, как многие преступники, он имеет некоторое психическое отклонение от нормы. Я даже скажу, какое отклонение. Он мифоман. – Зотов поднял голову и оглядел присутствующих. – Идея понятна? Он придумал себе сказочку и поверил в нее. И сказочка заслонила реальный мир, тотчас перевоплотилась в него. Теперь вопрос: какая это сказочка?

Он встал и начал медленно прогуливаться по номеру.

– Предположим, молодой человек не без способностей. Честолюбивый! Вы забыли об этом, Сергей Иванович. – Зотов посмотрел в недовольное лицо актера. – Очень честолюбивый, а жизнь немного не складывается. Не везет, обидели, дали по ушам за то, что оказался умнее начальника. Бывает. Какой-нибудь руководитель сказал: «Нам гении не нужны!» – «А где нужны гении? – спросил себя наш герой и, недолго думая, ответил: – Там гении нужны». – Зотов показал на окно, и все посмотрели в окно. – Там нужны гении, там частная инициатива. Там, все там, – повторил Зотов и развел руками. – Так была создана сказочка. Но он, – Зотов показал на себя, – знал, что нищие гении там не нужны. И он решил достать деньги любым путем. Вы знаете, в чем ваша вторая ошибка, Сергей Иванович?

– Нужны мне эти соревнования, – пробормотал Миронов. – В жизни никогда не выигрывал.

– Вы вспомнили администратора, его забитость и ущербность...

– И верно сделал, – перебил Миронов, – и прошу выступать по существу, а не заниматься критикой. Я же вас критиковать не мог. – Вы сделали неверный вывод о сущности преступника. – Зотов еле сдерживал улыбку. – Преступник Балясиных не видит. Понимаете? Таких людей для него не существует. – Зотов дунул на пустую ладонь. – Он и не крал деньги, он их взял. Взял, и все! Сказочка, понимаете? Валентин Петрович, вы меня понимаете?

– Отлично, – ответил Семин.

– И последнее! – Зотов поднял руку, словно обращался к толпе. – Этот человек способен на убийство! У мифоманов сказочки отнимать нельзя. Опасно, Сергей Иванович.

– Да отстаньте вы от меня! – вспылил Миронов.

– Валентин Петрович! – торжественно сказала Марина и стукнула ложкой по бокалу.

– Друзья, – Семин встал и подтолкнул Зотова на свое место, – вы оба очень хорошо и красочно говорили, но мое мнение, что приз должен получить не лучший рассказчик, не художник, а человек, рассказавший правду или историю, близкую к правде.

– А кто будет определять? И как?