Читаем Инкарнация полностью

Халита как и собаки лежали без чувств. Побег нам обошёлся дорого. Из трофеев только лапа химеры, которую я снял с шеи девушки. Наощупь она была как стальная, то есть даже кожа не продавливалась. И это с несколькими моими усилениями.

Кстати, об усилении. Снизив их до пяти, вскрылись раны. Точнее это выглядело, как будто по всему моему телу образовались кровоточащие надрывы. Словами не передать с каким трудом я перенес первый приступ боли. Затем немного отпустило. Да и зелье регенерации, последнее, хочу заметить, помогло.

«Если интересно мое мнение, я скажу что сделал все что мог.»

– Очнулся-таки. – я был искренне рад что Смайл в сознании и осознает себя. Телепатия не шутка, там можно и рассудка лишиться.

«Только благодаря множеству сознаний и выжил.»

– Нет, она хотела всю твою память забрать. Вот и не старалась сжечь мозги. – обрадовал его я.

«Вот же сука высокомерная!»

– Радуйся, что жив остался. Вон, Герцу повезло куда меньше. – я дёрнул головой на обугленный труп, надеясь, что подгалянец сейчас скажет, что парень жив. Что в его голове есть хоть какая-то активность.

«Зараза. Как много я пропустил? А, понятно. Мы банально недооценили ее силу.»

– Да. Недооценили. – жаль, Герц не выжил. Что ж, я сделал все что мог. Не то чтобы очень сожалел о гибели парня, все же чужой человек как-никак, однако стоит признать, привык я к нему. Не заслуживал он смерти.

«Согласен с тобой, только сейчас не время думать об этом. Королева явно заинтересовалась нами. Причем всеми нами, включая Халиту. Может по ее бесовщине не видно, но один такой слуга, чья лапа вон там валяется, способен разнести любую общину.»

– Намекаешь на то, что она отправится на наши поиски? – это станет худшим вариантом. У нее армия и невероятно сильный слуга, плюс возможность сделать ещё таких же. Раз уж последний так сильно походил на предыдущего она нашла золотую середину и будет клепать подобных офицеров.

«Сейчас опыт ей негде достать. Королева остановилась на шестидесятом и по всей видимости только таких и может делать. Ну, может там это по-другому работает и в качестве опыта идут низшие. Неуверен до конца. Просто был момент в памяти убитой тобой химеры, когда он вырезал своих собратьев сотнями и это точно не являлось боевой подготовкой.»

– Понятно. Я так понял возвращаться нам смысла уже нет? Да и идти, по сути, некуда. Разве что в Питер, как и планировали?

«Именно так. Мы сейчас Королеве не соперники, она нас просто размажет. Может ты и побарахтаешься, но мы точно нет. Я лично не желаю становиться для нее источником знаний, лучше с собой покончу.»

– Ты там умудрился и оптимизм потерять?

«Ну а как иначе? Меня усыпили так просто, что я нормально побороться не смог. Вся борьба мне просто снилась, тогда как в реальности я лежал на краю смерти. Как же это бесит! Опять моя шкура в долгу у тебя!»

– Можешь полизать мои берцы и считай что в расчете. – усмехнулся я.

«Не дождешься! Лучше вытащу твою задницу из-под косы смерти и уже ты мне задолжаешь.»

– Что ж, ладно. Полностью согласен.

«Кстати, вовремя остальные просыпаются. Нужно двигать. К ночи хотелось бы быть очень далеко отсюда.»

Перейти на страницу:

Все книги серии Анархия упадка

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее