Инкарцерон

Стена беспрестанно меняла очертания, колышась волнами и вставая дыбом — Зверь в неистовстве извивался всем телом, стараясь сбросить их с себя, но лишь возносил еще выше, под самый потолок. Уцепившись за что-то и повиснув, Финн взглянул вверх и увидел свет, пробивающийся сквозь трещины в камне. Крошечные, с булавочную головку точки ослепительно сияли во тьме. На мгновение Финн словно оказался под звездным небом. От нахлынувшего ощущения закружилась голова, но тут один из лучей повернулся и залил серебром лицо и руки. Выхваченный из темноты словно прожектором, Финн беспомощно висел, хватая воздух ртом. Рядом возникло размытое лицо Аттии.

— Надо подождать Кейро! Мы должны оставаться рядом с Ключом!

Кейро карабкался по стене далеко внизу, бросив огнемет. Волна снова пробежала по складчатой коже чудовища, и Кейро, оскользнувшись, зашарил ногой в воздухе, пытаясь отыскать опору. Кажется, Зверь почувствовал это — он вдруг зашипел, наполнив воздух миазмами своего дыхания.

— Кейро! — Финн обернулся к Аттии. — Я спускаюсь к нему!

Изогнувшись, та взглянула вниз:

— Нет. Он справится сам.

Кейро, мертвой хваткой вцепившись в камни, смог подтянуться. По телу Зверя прошла дрожь, потом они услышали его негромкий, зловещий смех, так памятный Финну.

— Так, значит, вы обзавелись неким устройством, скрывающим ваше присутствие. Весьма предусмотрительно. Но теперь я просто должен узнать, что же это за прибор.

Сверху ударил сноп света. Посыпалась пыль.

— Осторожно! — предостерегающе крикнул Финн едва державшемуся Гильдасу, но тот, едва дыша, лишь помотал головой.

— Не могу больше.

— Можешь!

Финн бросил отчаянный взгляд на Аттию. Та, поняв его, подставила старику плечо:

— Я позабочусь о нем.

Почти скатившись туда, где висел Кейро, Финн цепко ухватил его одной рукой и подтянул к себе.

— Все бесполезно! Отсюда не выбраться!

— Должен быть какой-то способ, — просипел Кейро. — Ведь у нас Ключ!

Он с трудом извлек кристалл из-под одежды и сунул в протянутую руку Финна. Мгновение Ключ держали оба, потом Финн ухватил его половчее и забрал себе. Он пробовал все кнопки, нажимал на изображение орла, шара у него в когтях, короны… Ничего. Щупальца Зверя рассекали воздух прямо под ним, и Финн в отчаянии затряс кристалл, крича и ругаясь последними словами, и вдруг почувствовал, что Ключ стал горячим. Со зловещим свистом он все накалялся, обжигая кожу. Финн вскрикнул от боли, едва удерживая его в руке.

— Давай! — завопил Кейро. — Им можно расплавить камень!

Прижатый к стене пещеры, Ключ немедленно загудел и защелкал. Зверь взревел от боли. Сверху посыпались камни, пронзительно вскрикнула Аттия. На глазах у Финна в стене разрасталась огромная белая трещина — словно прореха на самой ткани мироздания.

Стоя у окна вместе с Клаудией, отец смотрел на мелькавшие внизу огни празднества.

— Ты все сделала как надо, — весомо произнес он. — Королева была довольна.

— Я рада. — Клаудия чувствовала такую усталость, что почти ничего не соображала.

— Завтра мы, скорее всего… — начал отец, но его слова прервал громкий, резкий звук.

Клаудия удивленно огляделась.

— Что это?

Отец замер, ничего не говоря, потом достал из жилетного кармана золотые часы и со щелчком откинул крышку. Стрелки показывали четверть одиннадцатого, но не похоже было, чтобы часы били — скорее это походило на какой-то сигнал. Смотритель, не отрываясь, смотрел на изящно украшенный циферблат, затем перевел холодный взгляд серых глаз на дочь.

— Я должен идти. Доброй ночи, Клаудия.

Та в замешательстве смотрела ему вслед.

— Что-нибудь… что-нибудь в Узилище? — вырвалось у нее, когда он был уже у дверей.

Он обернулся, пристально глядя на нее.

— Почему ты так решила?

— Этот сигнал… Я никогда не слышала его прежде…

Клаудия проклинала свою несдержанность.

Отец не сводил с нее глаз.

— Да, — проговорил он наконец. — Кажется, произошел некий… инцидент. Не волнуйся, я позабочусь об этом.

Двери закрылись за ним. Клаудия бездумно смотрела на деревянную обшивку стен, потом, словно что-то подстегнуло ее, быстро накинула на плечи темную шаль, метнулась к двери и распахнула ее.

Отец, стремительно шагавший по раззолоченному коридору, был уже далеко. Дождавшись, когда он повернет за угол, Клаудия что есть духу бросилась следом, бесшумно несясь по мягким коврам. В сумраке многочисленных зеркал мелькало ее отражение.

Рядом с одной из громадных ваз колыхалась занавеска; прошмыгнув за нее, Клаудия оказалась на верхней площадке полутемной винтовой лестницы. С бешено колотившимся сердцем она смотрела на черный силуэт отца — тот стремительно сбегал вниз. Стараясь не обнаружить себя, Клаудия заспешила следом, держась за покрытые капельками влаги перила. Виток следовал за витком, и позолота на стенах скоро уступила место голому кирпичу, а потом грубой каменной кладке. Ступени, выщербленные временем, были склизкими от плесени.