Инки. Исторический опыт империи

Некоторые открытия наводят на мысль о почти невероятных для столь глубокой древности масштабах межплеменного обмена. В конце 70-х годов американский археолог Т. Гридер и его перуанский коллега А. Буэно раскопали в долине реки Таблачака поселение Ла-Гальгада. (Early ceremonial architecture, 1985. P. 41–42, 93-109.) Таблачака — правый приток реки Санта, впадающей в океан близ нынешнего порта Чимботе. Памятник расположен на высоте 1000 м над уровнем моря, т. е. в высотном поясе, который на западных склонах Анд беднее остальных ресурсами дикой флоры и фауны и наименее пригоден также и для ведения производящего хозяйства. И все же именно здесь в конце III — начале II тыс. до н. э. располагался едва ли не самый крупный в тогдашней Америке центр монументальной архитектуры. Объяснить это можно лишь тем, что по долинам Санты и Таблачаки проходит кратчайший путь с побережья в горы и дальше на восток в долину реки Мараньон. Обменивались, скорее всего, не столько украшения и предметы культа, сколько продукты массового потребления — сушеные рыба и водоросли на картофель и сушеное мясо. Проследить движение подобных продуктов очень трудно, но и негативные свидетельства имеют здесь определенный вес. Так, в культурном слое поселения, число обитателей которого оценивается в тысячу человек, практически не найдено костей животных. Поскольку люди вряд ли могли полностью обходиться без мяса, остается допустить, что ели они «консервы» того времени — чарки, о которых мы уже говорили. Найдены в Ла-Гальгаде обрывки орнаментированной хлопчатобумажной материи, которая, по-видимому, производилась здесь на месте и обменивалась на продукты питания.

2. Сложные вождества

Усложнение социальных структур в Центральных Андах отчетливо заметно со второй четверти II тыс. до н. э. На протяжении этого и следующего тысячелетия в древнем Перу формируются сообщества численностью в тысячи, а порой и в десятки тысяч людей. Складываются иерархически организованные вождества.

Центром древнейшего политического образования подобного ранга стал, по-видимому, храмовый комплекс Сечин-Альто в долине Касмы на юге северного побережья. Он знаменит своей пирамидой из грубого камня и конического сырцового кирпича, имеющей высоту 35 м и основание площадью 300 на 250 м. Вокруг на территории не менее двух квадратных километров располагаются другие строения. Недавними работами установлено, что во второй четверти II тыс. до н. э. в долине Касмы возникли, вероятно, два крупных вождества. Через несколько веков произошло их объединение вокруг Сечин-Альто. В это время возводится не только главная пирамида Сечин-Альто, но и целый ряд других крупных монументальных объектов. Считается, что людских ресурсов одной лишь Касмы для этого вряд ли было достаточно и что по крайней мере два соседних оазиса в низовьях рек Непенья и Уармей также попали в зависимость от Сечин-Альто. (The origins and development, 1987. P. 15–30.)

Помимо Сечин-Альто, еще один мощный центр, Гарагай, со знаменитыми раскрашенными рельефами возник во второй половине II тыс. до н. э. неподалеку от сегодняшней Лимы; третий, Кабальо-Муэрто, располагался в долине реки Моче.

Начиная с XVIII–XV веков до н. э. прибрежные перуанские храмы украшаются росписями, рельефами и объемной глиняной скульптурой. Нет никакого сомнения в том, что создавали эти произведения искусства мастера-профессионалы. По материалам XVI века мы знаем, что обслуживавшие храмы и знать перуанские ремесленники стояли вне обычной общинной организации, находясь в зависимости от государства или отдельных представителей привилегированных слоев. Эта инкская практика находит несомненные аналогии в социальном устройстве царства Чимор (X–XV века н. э.). Свидетельства о профессиональном ремесле, относящиеся ко II тыс. до н. э., поэтому крайне важны. Если мастера работали по заказу центральной власти, то это значит, что к XVIII–XV векам до н. э. у местных лидеров появляется свой социально-хозяйственный сектор — т. е. тот самый независимый от «низов» дополнительный источник власти, ресурсами которого они непосредственно распоряжаются. О том же говорят и находки предметов роскоши, каковыми в Андах были прежде всего экзотические эквадорские раковины и изделия из них. Самые ранние отмечены при раскопках верхних слоев Ла-Гальгады, а первой половиной I тыс. до н. э. уже датируется большая серия подобных находок.