Инки. Исторический опыт империи

Среди индейских языков притихоокеанского пояса Южной Америки наиболее распространены сейчас кечуа (не менее 13 млн. человек) и аймара (более 2 млн. человек). В обоих случаях, впрочем, правильнее говорить о целых языковых семьях, состоящих каждая по меньшей мере из двух взаимонепонимаемых языков, не считая диалектов. Большинство кечуанских диалектов от южной Колумбии до северо-западной Аргентины относится к группе А, а диалекты северо-центральной части горного Перу (департаменты Анкаш, Уануко, Паско, Лима, Хунин) — к группе Б. По другой номенклатуре группа А обозначается цифрой II, а Б — цифрой I. Такая путаница возникла потому, что данная классификация была создана двумя независимо работавшими исследователями — американцем Дж. Паркером и перуанцем А. Тореро. (Parker, 1963; Torero, 1974.) Что касается языка аймара, то это основной представитель семьи хаки (или ару). На нем говорят индейцы Боливийского плоскогорья, живущие вокруг оз. Титикака, а также на юг и юго-восток от него в Перу, Боливии и Чили. В эпоху конкисты зона распространения аймара простиралась дальше на северо-запад, охватывая горные районы нынешних перуанских департаментов Пуно, Мокегуа, Арекипа и часть департамента Куско. В нескольких горных деревнях к юго-востоку, от Лимы сохранились или сохранялись до самых недавних пор диалекты языка хакару, чье расхождение с языком аймара началось примерно полторы тысячи лет назад. Точный ареал распространения хакару к началу инкской экспансии не установлен, но, вероятно, простирался от северо-западной границы расселения аймара до района оз. Хунин в центральном Перу, т. е. до северной границы распространения пуны. Совокупный ареал хаки (т. е. аймара и хакару) весьма точно вписывается в пределы того участка андской горной системы, для высокогорных районов которого характерна тундро-степная растительность.

Семьи кечуа и хаки в прошлом признавались родственными. Ныне общие черты в них считаются скорее следствием долгих контактов, чем единого происхождения. Даже Дж. Гринберг, на совести которого немало рискованных «объединений», полагает, что в пределах андской семьи аймара стоит несколько особняком.

Язык кечуа А/II считался в государстве инков официальным и назывался «языком народа», или руна сими. Инки содействовали его распространению на завоеванных территориях, хотя окончательная кечуанизация Центральных Анд произошла лишь в колониальный период. Тогда же кечуа А проник в районы, никогда инкам не подчинявшиеся, такие как южная Колумбия, восточный Эквадор, некоторые области Аргентины и восточного Перу.

Наряду с кечуа и хаки к началу конкисты в Центральных Андах были представлены десятки других языков, о многих из которых мы в лучшем случае располагаем данными топонимики. Намечаются три их территориальные группы. (Torero, 1986; 1987; 1989.)

Обитатели северного побережья Перу говорили на двух основных языках — кингнам и мучик. Первый был языком завоеванного в XV веке инками царства Чимор. Область распространения кингнам простиралась на юг от города Трухильо (долина Моче) — по некоторым сведениям, почти до самой Лимы. Мучик — язык культуры (и, видимо, государства) сикан. Он был распространен от нынешнего Трухильо на север до пустыни Сечура. В южной части этого ареала кингнам успел его несколько потеснить — вероятно, с тех пор, как в XI–XII веках н. э. территория Сикан вошла в состав царства Чимор. В долинах между пустыней Сечура и Эквадором говорили на языках сечура (вдоль побережья) и тальян (ближе к горам). Все перечисленные четыре языка считаются изолированными. Правда для мучик предполагаются северные связи (вплоть до майя), но эти гипотезы не общепризнаны. Индейцы, говорившие на кингнам, мучик, сечура и тальян, в течение XVII–XVIII веков перешли на испанский, хотя и в XIX, и даже в XX веках встречались люди, помнившие из них отдельные слова.

_{Народы и языки в Центральных Андах к началу XV века: 1. Распространение раннеинкской культуры кильке. 2. Граница Центральных Анд с Амазонией.}

Языки второй территориальной группы представлены на севере горного Перу. Это кульи, чолон и ряд других, частью исчезнувших уже ко времени испанского завоевания. Дж. Гринберг объединяет все эти языки в одну семью с кечуа, а А. Тореро не возражает, по-видимому, категорически против такого предположения. Скудость конкретных фактов исключает здесь, к сожалению, возможность уверенных суждений.

_{Каменная плита с изображением женского (?) божества. Чавин-де-Уантар, середина I тыс. до н. э. В руке персонажа эквадорские раковины, игравшие важную роль в дальней меновой торговле.}