Инкогнито с Бродвея

Гурьев повел задержанную дальше. Рядом шла свидетельница. По дороге участковый опять позвонил в отделение и пустился в объяснения:

– Ошибочка вышла, убийца не литераторша, а ее сестра, звать Фаиной.

– Хорош балаболить! – заорал дежурный из трубки.

До полиции идти несколько кварталов, по одной стороне улицы тянется забор автобусного парка. Когда троица приблизилась к главному входу транспортного предприятия, из ворот нагло вышла толстая крыса…

– Их в Москве много, – кивнув, перебила я рассказчика, – часто грызунов у мусорных бачков вижу.

– Каждый раз в обморок падаете? – заинтересовался Измирин.

– Нет, конечно, хоть и являюсь представительницей слабого пола, – фыркнула я. – Просто хорошо знаю: обычно крыса первой не нападает на человека. Не надо только в нее камнями швырять.

– А вот Елена Михайлова свалилась кулем, – продолжал следователь. – Гурьев кинулся к ней, на время упустив из виду задержанную, и та сбежала…

– В наручниках? – уточнила я.

– Нет, – вздохнул Вадим.

– То есть женщина, которую обнаружили у трупа, шла без «браслетов»? – протянула я. – Мне всегда казалось, что…

– Гурьев не стал надевать на нее наручники, – нахмурился Вадим. – Мне он так сказал: «Задержанная известная писательница. Я ее книги не читал, но подумал: у тетки точно полно влиятельных знакомых. Ща ее адвокат приедет, прицепится, что в наручниках бабу вел, а она ведь никакого сопротивления не оказывала. Ну и решил скандала избежать. Потом выяснилось, что это не сама детективщица, а ее сестра. Так тоже плохо: звезда за нее всем пасть порвет, виноватым я буду. И тетка тихая была, послушная, без спора со мной потопала, только разговаривать не хотела, все время молчала, ни звука не издала».

– Отлично работаете, парни, – заметил Степан.

– Я тут ни при чем, – обиделся Вадим. – Был на вызове, вернулся – все на ушах стоят: Гурьев убийцу упустил. Да не какую-нибудь там подружку алкаша, которого она сковородкой за безостановочное пьянство порешила, а не то писательницу Арину Виолову, не то ее сестру Фаину. Точно никто сказать не мог, две версии было. Знаете, Виола, вы ведь весьма популярны среди женщин, даже тех, кто в погонах.

– Спасибо, – буркнула я. – А теперь вопрос дня: по какой причине участковый решил, что перед ним Арина Виолова?

Вадим почесал кончик носа.

– Вас Михайлова узнала.

– Отлично, – скривилась я. – А ничего, что меня там даже близко не было? Легко подтвержу свое алиби. И на основании чего Елена решила, что у трупа была именно я?

– Михайлова ваша страстная поклонница, – объяснил Измирин, – ей давно хотелось с вами познакомиться, женщина пару раз посещала автограф-сессии в магазинах. Но уходила разочарованной – обстоятельный беседы с детективщицей не получалось, вы ей мало времени уделяли.

– Естественно, нет, – перебила я следователя. – Стоит очередь, все хотят получить автограф на книге. Максимум, что я могу спросить у человека, это как его зовут, и улыбнуться. Ну, может, еще разрешить ему сделать селфи со мной.

– А Елена мечтала о задушевной беседе, – продолжил Вадим. – Поэтому когда фирма чая, где она заведует отделом маркетинга, собралась устраивать праздник, то…

– Женщину Еленой Ивановной зовут! – подпрыгнула я. – Полная шатенка с ярким, прямо-таки боевым раскрасом?

– В точку, – улыбнулся Измирин. – Помню, тетка вдруг чихнула, и я даже испугался, что у нее с лица кусок штукатурки упадет и стол мне пробьет. Ну почему некоторые женщины сами себя уродуют? Веки густо-синие, щеки красные, губы бордовые – натуральный клоун.

– Как-нибудь потом обсудим проблему макияжа, – остановила я полицейского, – сейчас меня другое волнует. Отлично помню эту Михайлову. Она вела себя во время мероприятия крайне бесцеремонно, постоянно толкалась около ведущей, отгоняла тех, кто пытался пообщаться со мной, шипела: «Хватит задавать вопросы, это неприлично». А сама безостановочно спрашивала меня о всякой ерунде. Из ее рта так и сыпалось: «Вы замужем? Нет? Почему? Дети есть? Нет? Почему? Кошечку дома держите? Нет? Почему?» Я очень обрадовалась, когда ее кто-то из начальства отозвал, до безобразия назойливая и невоспитанная особа.

– Все дело в куртке, – вздохнул следователь. – Михайлова сообщила в полиции, что ее сшили специально для Таракановой под акцию, второй такой нет.

– Значит, она опознала одежду? – поняла я.

– Ну да, – согласился Вадим, – клялась, что она уникальна.

– Может, и так, – согласилась я, – но моя куртка дома, в шкафу. Я уже сто раз Степану сказала и еще раз повторю: влезаю в розовое безумие, только когда иду на помойку. Теперь следующее. Коим образом информацию о том, что Арина Виолова убила целительницу, проникла в прессу? И почему журналисты до сих пор треплют имя Фаины?

– Елена Ивановна, как я понял, человек истерического склада, – вздохнул Измирин, – не способна эмоции в узде держать. Да и день у нее выдался сложный. Сначала обнаружила мертвую бабу Тосю, потом увидела крысу. Вот тетке и снесло чердак. Когда Гурьев ее в отделение привел, Михайлова начала кричать: «Писательница Арина Виолова убила Вольпину! Я видела, как она зарезала старуху! Пилой!»