Инкогнито с Бродвея

– Много лет прошло после закрытия «Ганга», – протянул Измирин, – вас, господин Амиров, уже не накажешь за то, что вы провернули, – в пропасть свалилась пустая машина, а ваши родные превратились в других людей. Наверное, вы обращались к профессионалам? Личности для подмены очень тщательно подобраны, – настоящие Кузнецов и Вольпина бесследно исчезли, у них близких родственников не было. Антонина имела медицинское образование, что отлично подходило Фатиме. Николай, правда, был спортсменом, а потом беспробудным пьяницей, но ведь никто прошлое человека, который стал жить под его именем, не проверял. Я должен высоко оценить работу по подделке документов. Полагаю, вы, Искандер Ильясович, отдали немалую сумму за паспорта и легенды.

– И вы до сих пор оплачивали раз в году все расходы брата и невестки? – поинтересовалась я.

Искандер помолчал несколько мгновений, потом решил, что отрицать очевидное глупо:

– Да. Юсеф тяжело болен. Когда они с женой вернулись под чужими именами в столицу, я взял с них честное слово, что они более никогда не займутся медицинской практикой. Им пришлось дать такое обещание, иначе бы я отказался их содержать. А кем еще они могли работать? Не таксистами же? Да и опасно им было куда-то устраиваться. Новые документы прекрасные, но вдруг врачей кто-то узнает? Юсеф человек мягкий, толерантный, он любил всех окружающих, знакомых и незнакомых, был готов каждому помогать, никогда не отстаивал свою точку зрения. Просто святой! С ним всегда было легко и просто. К тому же Юсеф был склонен к уединению, очень уставал от людей, предпочитал целый день сидеть с книгой. С братом я бы прекрасно сосуществовал, мог, например, поселить его в сторожке при моем загородном доме и сказать, что нанял работника. Я очень люблю брата. Но к нему прилагалась Фатима, а она особый фрукт. Я бы сказал так – гнилая слива в самогоне. Ни малейшей покорности, никакого смирения. Наоборот – бой-баба, незабудка с кулаками. Она всегда права, а если не права, то все равно права. Невестка искренне считала себя наигениальнейшим гомеопатом. И действительно была хорошим специалистом. Очень дотошная, аккуратная, что замечательно для врача, но невыносимо в семейной жизни. Юсеф у нее под пятой жил. Все решения – от того, какой кефир купить, до того, что надо ехать в горы и превратиться в других людей, – принимала Фатима. Когда я им сказал: «Бежать надо, а то за решеткой окажетесь», Юсеф тихо произнес: «Зла мы никому не делали, правда выяснится. Не хочется мне убегать». А жена его за плечо дернула и сказала мне: «Мы готовы. Что делать надо?» Юсеф повторил: «Что делать надо?»

Я открыла сумочку и начала рыться в ней.

– Удобно, когда решение за тебя принимает кто-то другой. Хотя я сама никогда так не жила.

– Соглашусь с вами, – кивнул Амиров. – Если ответственность лежит не на тебе, а на другом человеке, это избавляет от тревоги. И всегда потом, если что-то пошло не так, можно сказать: «Я предупреждал, да меня не послушались. И кто виноват?» Ладно, расскажу все… Я не раз слышал от Фатимы, что она работает над неким препаратом, который сохранит людям молодость, здоровье, даст человечеству чуть ли не бессмертие. В конце концов невестка показала мне стальной контейнер со стеклянной колбой, внутри колыхалась желеобразная зеленая масса. Я ее попросил дать малую дозу средства мышам, а те все к утру передохли. И как бы вы поступили? Лично я приказал вылить это пойло, ни в коем случае не использовать. Но разве Фатима обратит внимание на чужие советы? Да никогда! Она втайне от меня стала давать зелье пациентам и в конце концов убила Мамаеву. Думаете, это ее испугало? Она увидела, какие неприятности случились из-за ее упрямства, глупости, и прекратила производить эту гадость? Как бы не так! Когда брат с женой после подстроенной автокатастрофы в горах вернулись в Москву под чужими именами, я велел им забыть про медицинскую практику. Уже говорил вам об этом, но повторить не грех. Юсеф и не пытался никого лечить. А Фатима… Это ведь она сделала моего любимого брата безумным, превратила его в инвалида.

– Теперешнее состояние вашего родственника спровоцировано его супругой? – ожидаемо отреагировал Степан.