Инкогнито

Она не смогла ответить: язык внезапно сделался неповоротливым, непослушным, а воздуха хватало лишь на то, чтобы не лишиться чувств. Или это все же случилось и теперь она попросту в беспамятстве?

Зал полностью утонул в темноте, когда ее руки сомкнулись на плечах, а виска коснулось теплое дыхание.

– Все, как ты хотела, милая… Мне совсем не нужен свет, чтобы любоваться тобой. Я согласен только чувствовать.

Арина считала себя обманщицей. Бессовестной лгуньей, заставившей мужчину ждать встречи… с кем? С красивой незнакомкой? С той, что способна подарить ему счастье и умиротворение? Но, несмотря на стыд, затапливающий с головой, ни сбежать, ни даже воспротивиться его присутствию не могла. Закрыла глаза, отдаваясь мгновенью, такому хрупкому, нежному, словно сотканному из ее собственных иллюзий.

– Ты изумительно танцуешь… – он почти касался губами ее кожи, и Арине казалось, что паркет под ногами делается мягким и как будто воздушным, а она сама летит, утрачивая последнюю связь с реальностью. Летит, наслаждаясь такими желанными мгновеньями.

Изумительно? Он в самом деле так считает? Ведь не танцевала уже очень давно. Ее последний танец завершился еще в юности, вместе с робкой первой влюбленностью. Позже муж смотрел сначала с недоумением, потом с раздражением на попытки увлечь его музыкой или подобными вечерами вдвоем. Для чего тратить средства на рестораны, еще и выделывать какие-то странные движения, когда есть куда более важные занятия? Хочется танцевать? Дорогая, да ты просто глупости говоришь! Это не нужно ни мне, ни тебе. Разве приличные, уважающие себя люди занимаются подобной ерундой? Ах, Арина, Арина, жизни ты еще не знаешь…

Она смирилась. В самом деле, ну что такого особенного есть в танцах, чтобы из-за этого ссориться или портить отношения? Мужу не нравится – так она и настаивать не будет. Ради мира. Ради счастья. Еще один крошечный камешек в непреодолимой стене между двумя абсолютно разными людьми.

А сейчас, чувствуя ладонями движение сильных мышц под толщей одежды, сливаясь в одном ритме, слыша дыхание, которое будто бы вторило ее собственному, женщина теряла последние жалкие остатки рассудительности. Как она жила раньше? Как находилась вдали от него? И что ей делать потом, когда этот вечер завершится? Она не хочет, не может его потерять, хоть это и неизбежно. Неизбежно…

Боль накатила с новым вихрем музыки, и Арина едва удержалась, чтобы не всхлипнуть. Закрыла глаза, прижимаясь щекой к груди мужчины, почти невесомо, но стали слышны удары его сердца. Запомнить бы этот звук, чтобы потом лелеять внутри, когда все закончится.

– Птичка… Что не так? – теплые пальцы скользнули по ее подбородку, приподнимая лицо. Он ничего не мог видеть в темноте, но был до такой степени рядом, что Арина задохнулась от ощущения этой близости.

– Все так… – постаралась улыбнуться, скрывая волнующие ее мысли. – Чудесный праздник… Замечательная музыка… Потрясающий ты… Последнюю фразу хотелось сказать больше всего, но она ни за что не посмела бы решиться на подобную дерзость. Хорошо знала, чем заканчиваются такие откровения. Краткий миг радости обернется трагедией, потому что нет ничего больнее, чем ощущать себя ненужной.

– Спасибо тебе за этот вечер… И за все, что было… Я никогда не забуду…

Руки, обнимающие ее, вдруг напряглись, и, даже не видя выражения лица мужчины, Арина поняла, что он сделался серьезным.

– Подожди… – даже тон совсем другой, строже и с каким-то привкусом… отчаянья? Или ей только кажется? – Ты сейчас прощаться со мной собралась? Милая… когда я наконец-то могу коснуться тебя? Ощутить, что все происходящее – не мой безумный сон, а происходит на самом деле? И впрямь считаешь, что сумеешь сбежать? Что я отпущу тебя куда-то? И неужели сама хочешь этого? Не верю…

Не хочу… Не хочу! – готова была закричать Арина, но вот только могла ли? Как признаться в своей такой немыслимой лжи? Как объяснить, что это не было игрой, что ее приход в компанию стал сумасшедшей жаждой одинокой женщины хотя бы издали взглянуть на счастье? И нужны ли ему подобные откровения, если она окажется ненужной, узнай мужчина правду… Как же немыслимо больно, а ведь это только начало того, что ждет ее впереди… Без него…

Объятья стали теснее, а напряженность в голосе вдруг сменилась такой нежностью, что у Арины защипало в глазах.

– Птичка… Даже не думай… ТЫ. НИКУДА. НЕ УЙДЕШЬ. Я просто не позволю. Поняла? – и прежде, чем она успела возразить, жадные, горячие губы накрыли ее рот.

Глава 20

Когда я назову тебя своей,

Не грянет гром, и в бездну мир не канет,

Но станет день немножечко светлей,

И на душе теплей гораздо станет.

В какой бы час из дат календарей,

Какая б ни случилась непогода,

Когда я назову тебя своей,

Наступит Май в любое время года.