Инкорпорация

Ливадов обнаружил на полу перед собой синюю, чуть светящуюся проекцию — круг диаметром в полметра, внутри которого вписан крест; и, кажется, эту проекцию напротив видит только он один. Визоры остальных рекрутов вывели каждому свое виртуальное отображение указателя.

— Если кто не понял, то должен узреть пред собой истину! — глумился второй лейтенант. — Синий круг с крестом внутри! Личный указатель! Обозначает место, куда надо бежать после высадки! Да молите бога, чтобы вас при этом не подстрелили!

В динамике раздался каркающий смех Ричарда Шелли.

— Обделались? Вижу, что в штаны наложили! Насчет огня по вашим задницам — это преувеличение. Противника в нашей зоне ответственности не наблюдается. Разве что местные копы, но по полиции огонь не открывать!

Командир взвода снова рассмеялся. Андрей покосился на сидевших рядом парней. Визоры прозрачны, физиономии под ними рассмотреть легко. Все с каменными лицами. То ли юмор второго лейтенанта не для всех, то ли рекруты в самом деле тупые тупаки, однако шутки второго лейтенанта Ливадов тоже не оценил.

— Высаживаемся по отделениям! — продолжал Шелли. — По моей команде! На позицию выходит первое отделение!

Кто ж еще… Ливадов мысленно ругнулся. Первое отделение на то и первое, что всегда и везде идет первым.

— Внимание! — потребовал второй лейтенант Шелли. — Довожу номер протокола боевой готовности и внешней опасности. Номер три!

Расшифровки уровней вдалбливались дриллами в головы рекрутов с первых дней в учебном взводе. Третий означает повышенную боевую готовность с высокой вероятностью боестолкновений. По этой причине рекрутам выдали боевые патроны. Андрей снова задался вопросом: неужели их кинут в самое пекло еще до окончания учебного курса? А что: они ведь рабы-рекруты, которых вправе пристрелить взводный офицер…

Они «мясо», их не жалко. Для того и существуют в корпусе морской пехоты штурмовые батальоны, в которых тянут солдатскую и сержантскую лямку неграждане. Чтобы прыгнуть в самое пекло и, если потребуется, перегрызть противнику горло. Комендор-сержант часто повторял, что сделает из толпы идиотов взвод настоящих убийц. Затем добавлял, что это будет потом, но обязательно случится; и счастливчики после долгих лет непорочной выслуги получат гражданство, а перед этим — статус полугражданина.

— Ваша задача — не допускать проникновения посторонних лиц с северной стороны. Посторонним является лицо, которое не идентифицировано тактической системой и не получило допуск на территорию временной базы. Разрешено стрелять на поражение без предупреждения!

Ричард Шелли оскалился в кровожадной ухмылке.

— За каждый добытый скальп награда лично от меня и от командования полка! Но только не пристрелите случайно копа. Тогда вам не позавидую!

Внизу живота появилось щекочущее ощущение: В-170 пошел на посадку. Жаль, что у этой машины в грузовом отсеке нет ни иллюминаторов, ни экранов, и не понять, какая местность за бортом. Хоть бы второй лейтенант вывел видеоряд на визор… Конвертоплан слегка тряхнуло, и в следующее мгновение он замер на твердой поверхности, а чувство полета ушло. В хвосте машины начал сдвигаться десантный люк.

Когда он открылся, рекруты невольно повернули головы, чтобы узнать, что за бортом. Зеленая трава и легкий ветерок, будто приземлились на лужайку для пикников, но нет… там другое. Послышались голоса — кто-то отдавал невидимым бойцам распоряжения, урчали моторы. Снаружи разворачивалось крупное подразделение морской пехоты.

Андрей выругался про себя и крепче стиснул рукоять лежащей на коленях штурмовой винтовки. Сердце колотится, он словно первый раз в жизни на боевом задании. Чтоб тебя… В этой новой жизни боевой выход в самом деле в первый раз.

— Первое отделение! — скомандовал командир взвода. — Вперед!

Восемь рекрутов и комендор-сержант Дюбува высыпали из В-170.

— Бегом! — заорал Француз. — Шевелитесь!

Бежать было легко и в общем-то недалеко. Тактическая система нарисовала перед глазами схему расположения отделения. Будущие морпехи рассредоточились, чтобы держать под контролем линию в два с небольшим километра. Северную часть огромного сквера, на территорию которого садились полковые конвертопланы. Хотя это как сказать, сквера… ну, бывшего сквера. Позиция Ливадова располагалась на самом фланге, поэтому было время, чтобы вспомнить вводный инструктаж командира взвода Шелли о зоне проведения операции.

Конвертопланы приземлялись в уничтоженном парке — инженерные соединения полиции очистили его от всех деревьев и кустарников буквально за одну ночь. Сама же территория, отведенная под временный лагерь 73-го полка морской пехоты, с трех сторон была окружена торговыми кварталами, в которых до беспорядков и мятежа местные закупались товарами и услугами.