Инкорпорация

Хорошо все-таки выбраться из бронескорлупы! А перелет на батальонной платформе гораздо лучше самостоятельного полета к Марсу на малом десантном корабле. Женьке становилось тоскливо при мысли, что могла бы оказаться запертой в кубрике на три недели вместо семи дней. Правда, передислокация на Марс на деле займет девять дней, а не обещанную неделю. Корабли останутся на орбите в течение двух суток, пока не закончился подъем к батальонным платформам всего личного состава и всех необходимых грузов.

БДК предоставил полноценное питание в столовой на своем борту вместо саморазогревающихся порций из сухпайков, которые раздают прямо во взводном кубрике во время самостоятельного полета. На большом десантном корабле был спортзал с тренажерами и беговой дорожкой, по которой постоянно гоняли то первый, то второй взвод. Имелась аудитория для теоретических занятий и зал по тактической подготовке, где снова и снова учили обращению с ручным оружием.

Подготовка Ливадовой к дальнейшей службе в отделении «летунов» разведроты накрылась медным тазом. Рота разведки, и вместе с ней Владимир Воронцов и командир отделения «летунов» старший сержант Пименова летели на другом большом десантном корабле.

Переход к Марсу на БДК загрузил все дни полета по полной. Свободной минутки у новобранцев почти не было. Зато приятным и немаловажным бонусом можно считать прачечную и душевые камеры, что также имелись на батальонной платформе. Когда через сорок минут после душа звучала команда к отбою, Женька падала на кровать почти без сил. Курсовые офицеры и сержанты, к которым периодически присоединялись офицеры из управления батальона, выматывали вторую роту с таким же усердием, как в первые дни после подписания контракта.

Наверное, чтобы ненужных вопросов в голове не возникало. Например, зачем перебрасывать на Марс целый полк десантников с полным комплексом вооружения? Но этот вопрос все равно постоянно звучал в мыслях — что в первый день на орбите, что на четвертые сутки полета…

— Спишь?

Женька открыла глаза. Она уже завалилась в койку и теперь сонно смотрела на Сашку Грибанову. Как та вообще на ногах стоит? Этот день показался Ливадовой особенно тяжелым. Второй взвод буквально не вылезал из спортзала, а старшина роты старший сержант Дураков, которому отдали второй взвод на растерзание, гонял личный состав до седьмого пота.

Подняв взор, Ливадова убедилась, что Бастрюков еще не на своем месте. Девушка настояла, что ее спальное место будет внизу. Нечего гаденышу таращиться на нее… ну, в смысле, на ее кровать; и точно незачем гаденышу греть уши. Когда были в душе, Женька ведь сказала Грибановой, что чуть не сдохла в спортзале, и единственное, что ей тогда хотелось, — это спать. Однако Сашка явилась с какой-то новостью.

— Чего тебе? — Ливадова села, свесив ноги с кровати.

— Слышала, про что сегодня говорят? — Сашка устроилась рядом.

— Нет. — Женька нахмурилась.

Краем уха она конечно же что-то слышала, но слухи о том, что марсианские колонии всех трех корпораций вот-вот поднимут мятеж, объединятся и бросят вызов Земле, по мнению Ливадовой, являлись полной чушью.

— Рассказывают, что один тип из первого взвода случайно подслушал разговор трех флотских офицеров с БДК. — Сашка заговорщически подмигнула и заговорила шепотом: — Они обсуждали новость, что европейцы направили почти весь свой флот к Марсу…

— И что? — Ливадова зевнула. Новость, если услышанное можно назвать новостью, нисколько не заинтересовала. Очередная высосанная из пальца сенсация, коими в условиях информационной блокады обменивались рядовые второй роты.

— Как что? — шикнула на подругу Грибанова. — Они начнут бомбить колонии! Все сходится! Марс поднимает мятеж, а орбитальная бомбардировка поставит террористов на место.

— А мы тогда зачем?

— Женька, ты придуриваешься? — Сашка попыталась развести руками, но для этого на койке было тесно. — Мы не европейцы! Красная корпорация будет давить мятеж нашими руками. Мы против гуманитарных бомбардировок!

— Либо же европейцы собираются начать войну, — возразила Ливадова, — поэтому стягивают флот в один кулак.

— Нет, — Грибанова покачала головой, — ты безнадежная. Неужели думаешь, что наши не просчитали бы планы европейцев на войну? Знаешь, что бы тогда было?

— Что?

— Что, что… Тогда бы нашу флотилию сопровождали военные корабли. Но мы летим одни! Значит, войны никто не хочет!

— Войны никто не хотел. Война была неизбежна, — пробормотала Женька. Неожиданно вспомнилась известная фраза. Ливадова все-таки в прошлом историк-первокурсник.

— Чего?

— Да так, на ум пришло. Не помню даже, кто это сказал. Просто пришлось к слову.

— Бред какой-то, — отмахнулась Грибанова.

В кубрик вошел Горгулья.

— Отбой через две минуты! — объявил замкомвзвода.

— Пока!