Инкуб

– Сукой меня сделал ты, Анатолий, когда подкладывал под своих влиятельных знакомых, – невозмутимо отозвалась Зоя. – Тогда выбор делал ты, теперь его сделала я. И тебе придется с этим смириться.

Верещагин вдруг отчетливо увидел лицо своего покровителя, насилующего несчастную Зою в охотничьем домике, предназначенном для высоких гостей. Анатолий в тот момент был изрядно пьян, но сил для вмешательства у него хватило бы. Однако он предпочел притвориться спящим. От этого человека зависело его будущее. И, надо признать, Филипп Всеволодович щедро отблагодарил Верещагина за терпение и молчание. С той бурной ночи карьера Анатолия стремительно пошла вверх. А пережитое унижение Верещагин постарался забыть, и это ему почти удалось в текучке буден. Не забыла Зоя, молчавшая целых семь лет, чтобы напомнить мужу на залитой лунным светом дороге о давней обиде.

– Это ведь я одним движением бедер заработала все, чем сейчас владею, а ты был лишь моим приказчиком, Анатолий, – продолжала Зоя ровным голосом. – Я не гоню тебя из дома, мой дорогой. Во всяком случае, до тех пор, пока ты не примешь окончательное решение.

– Задумала отомстить мне? – прямо спросил Верещагин, с трудом сдерживая бешенство.

– Нет, Анатолий, твой Филипп Всеволодович оказался неплохим любовником, и я еще трижды отдалась ему добровольно. Моей вины в этой истории нисколько не меньше, чем твоей. Я тоже жаждала твоего возвышения. Мне хотелось жить в роскошном загородном доме и менять наряды каждый день. Я многим кажусь застенчивой, Верещагин, но на самом деле я жадная до богатства и утех. Кирилл первый открыто сказал, что жадность, это мое достоинство, что я могу и должна желать еще большего. Притормози, Анатолий, иначе ты разнесешь ворота.

Зоя ушла в дом, а Верещагин все никак не мог загнать новенький БМВ в гараж. Мешали дрожь в руках и машина жены, стоящая явно не на месте. Зоя хоть и редко, но садилась за руль «Ауди», купленной для нее Анатолием два года назад. Тогда он полагал, что делает своей жене роскошный подарок, но его подвело самомнение, свойственное всем мужчинам. У Зои на этот счет, оказывается, имелось собственное мнение. И самое смешное, она оказалось права. И дом, и акции, и обе машины были записаны на ее имя. Правда, деньгами и акциями распоряжался Анатолий Викторович, но пополнял он при этом не свои, а ее счета. Все это время он действительно являлся всего лишь управляющим при богатой даме, а осознал свое истинное положение только сейчас.

В гостиной жены не было, зато здесь лежало ее зеленое платье, наделавшее столько шума на корпоративной вечеринке. Кстати, почему зеленое? Почему все три ведьмы пришли в ресторан «Парадиз» в одинаковых платьях? Это что – жест самоотречения? Стремление выполнить прихоть хозяина, не пожелавшего выделять ни одну из них. Правда, украшения на ведьмах были разными. Верещагин взял со стола ожерелье, усыпанное крупными изумрудами, напомнившее ему собачий ошейник. Сюда бы еще поводок прицепить, и тогда картина примет законченный вид. Инкуб на охоте. Свора злобных сучек готова вцепиться в горло любому, на кого укажет рука хозяина. Бедный Попеляев! У него хватило мужества, бросить вызов исчадью ада, но не хватило умения, выжить в этой борьбе.

Верещагин осторожно, чтобы не шуметь спустился в полуподвал. Здесь кроме сауны и душа располагались комната отдыха с бассейном, спортзал, а в самом углу – мастерская. Анатолий Викторович считал, что мужчина должен уметь многое, если не все, делать своими руками. В мастерской стояли два небольших токарных станка – один для работы по металлу, другой по дереву. Кроме того, там хранился пистолет, нигде не зарегистрированный, но с запасом, достаточным для того, чтобы отправить на тот свет несколько заблудших душ. Оружие он хранил в тайнике, недоступном для посторонних. Ему показалось, что пришла пора извлечь пистолет на свет божий.

Зоя плавала в бассейне. Верещагин присел в кресло, стоящее у стены и взял со столика журнал. Голые красавицы призывно улыбались ему с глянцевых страниц. Не исключено, что они тоже были ведьмами, вот только имени их инкуба Анатолий Викторович не знал. Ему вдруг впервые пришло в голову, что Завадский все это время лгал своему компаньону. Хитрый Аркаша не мог не понять, что столкнулись они вовсе не с хитрыми сектантами, а с существом совсем другой породы. Но, похоже, он не хотел в это верить сам и всячески препятствовал тому, чтобы в инкуба поверили другие. Кобяков тоже понял, с кем свела его судьба и с готовностью уступил силе, толкающей его наверх. И не прогадал. При таком-то покровителе! Хотелось бы Верещагину знать, чем они занимаются на этих своих шабашах.