Инкуб

Проблем с реимплантацией комма не возникло – бум на эту процедуру стал стихать, и клиники, расплодившиеся, как грибы после дождя, были рады любому новому клиенту. Даже такому странному, как Олисс. Выезд бригады на дом обошелся в копеечку, но желание «парализованного денежного мешка» сделать операцию в своем особняке была единственным способом избежать огласки. Правда, всю бригаду пришлось зомбировать. Замена действующего комма неизвестного производителя, да еще и на «крайне опасный «Эль-Бео», не могла остаться незамеченной. А значит, информация об этом гарантированно дошла бы до Сеченова, встречаться с которым Лия и Олисс пока не собирались. Зато сразу после окончания периода реабилитации инкуб зарылся в работу – на то, чтобы проанализировать информацию о заговоре и о степени участия в ней остальных клонов, ушло больше недели. Лия, подобравшая коды к блокам памяти комма Бренды, заниматься этим отказалась – даже поверхностный просмотр взломанных файлов вверг ее в глубочайшую депрессию – ее единственная подруга оказалась чудовищем! А ее искренность – обычной маской. И осознавать это было настолько больно, что у девушки пропало всякое желание жить. Крайне редкие моменты, когда Олисс, отвлекавшийся от работы, обращал на нее внимание, ее не особенно успокаивали – то, что он любил не ее, Лия знала совершенно точно. И не обольщалась по поводу будущего – в его мечтах ее, увы, не было. Постепенно погружаясь в пучину депрессии, девушка все чаще и чаще ловила себя на том, что пытается влезть в давно заблокированные участки своей памяти. И заново пережить то, что когда-то превратило ее жизнь в ад – «ласки» и «нежность» хозяина. Такие «погружения» в прошлое приносили боль, но отвлекали от мыслей, что она НИКОМУ НЕ НУЖНА…

К моменту, когда Олисс закончил анализ, Лия в очередной раз погрузилась в воспоминания и не сразу поняла обращенные к ней слова:

– Все. Пора лететь на Касио. Там прячутся сразу двое… Кстати, что с тобой творится?

– Ничего особенного… – с трудом оторвавшись от просмотра файла, буркнула девушка и подняла глаза на стоящего рядом с ее кроватью инкуба.

– Да? На кого ты похожа? Когда ты в последний раз умывалась и причесывалась? А ну вставай!

– Мне хорошо и так… – попробовала было посопротивляться Лия, но не тут-то было: Олисс подхватил ее на руки и поволок в ближайший санузел. Его бесцеремонность вызвала в Лие легкую злость, но это чувство промелькнуло где-то на окраинах сознания, не затронув душу и не побудив к каким-либо действиям. Зато контрастный душ в самом безумном режиме неожиданно вывел из ступора.

– Хватит надо мной издеваться!

– Не хватит! Не надоело себя жалеть? На кого ты стала похожа? Посмотри на себя?

– И что с того? – Кинув взгляд на стену, на которую парень спроецировал изображение с потолочной камеры, Лия вздрогнула и отвернулась. – Какая есть, такая есть…

– Ууууу… тяжелый случай! – возмутился он. – Я помню тебя другой…

– Я тебя тоже… – огрызнулась девушка. – Только вот все эти воспоминания – неправда! Как мне надоели эти маски! Ненавижу эмо-блоки! Если бы не они, я могла бы жить, как обычные люди – верить в чью-то искренность, ждать обычного женского счастья, надеяться на то, что хоть следующий мужчина на моем пути обязательно полюбит меня по-настоящему! От всей души! И не чувствовала бы того, что каждое второе сказанное мне слово – ложь… Кому я нужна, а? Что молчишь? Задумайся – среди миллиардов людей, населяющих Лигу, нет НИ ОДНОГО, кому я нужна! Ты это понимаешь?! Тебе легче! Твоя хозяйка тебя действительно любила!

– Ее уже нет… – глухо сказал Олисс. – Ты думаешь, это можно назвать словом «легче»?

– Она любила! А меня? Кто любил меня? Даже Бренда, иногда защищавшая меня от нападок Пауля, в душе считала меня дурочкой! А о любви там не было и речи… Кто относился ко мне искренне? А?… Да выключи ты этот чертов душ!

– Я… И ты это знаешь… – Присев на край ванны, Олисс притянул к себе дрожащую девушку и прижал ее к себе: – Это только в последний день меня заставили пойти поперек себя… Да и то, сыграв на желании отомстить тем, кто хотел убить Элли…

– Ты все равно не смог бы остаться со мной… – заплакала Лия. – Она была хорошим человеком, и уйти от нее было бы свинством…

– Мне самому тошно… Знаешь, как мне хочется снова стать игрушкой? Активация импринтинга – и тебе хорошо! В любой ситуации – лишь бы рядом с хозяином! Не надо думать, анализировать… Вернее, на твоей душе – словно розовые очки…

– А я – не хочу… Вообще ничего не хочу… Понимаешь? У меня даже к Алексею ненависти нет… Одна пустота.

– А у меня – есть. И ее хватит на двоих… Я тут накопал несколько файлов с записями. Могу показать.

– Что там такого, чего я не видела? – поморщилась Лия.

– Как тебе сказать? Посмотри, в каком состоянии был последний суккуб Сеченова. Тот, которого он утилизировал в начале февраля.

Лия мгновенно перестала дрожать:

– Скотина!!! Я не подумала… Он же не остановится сам! Ур-р-род!!!

– Показывать?

– Нет. Я буду в норме через десять минут. Выйди, а? Приведу себя в порядок. И… я все поняла.