Инкуб. Книга 2 (СИ)

— О да! Я это ты, а ты это я!

— Я хотел сказать… правильно, котёнок. Нас связывает нечто большее, чем просто любовь. Плевать, если на нас ополчится весь мир. Пока мы вместе, никому не удастся нас разлучить! — убеждённо проговорил он.

Приободрившись, Цветанка рассказала всё, что с ней происходило странного, в том числе и о жажде крови на гладиаторских боях, о которой она поначалу умолчала.

— Ясно, моя Лунная роза! А я всё гадал, откуда ты взяла это имя.

«Блин! Похоже, не так всё просто. Королевство вампиров не забывает своих. Как в лужу смотрел, когда взял с цыплёнка клятву, что она останется в Эдайне». Юлиан посерьёзнел.

— Кстати, я не зря вспомнил о нашей клятве на крови. Цветик, будь осторожна, — он нахмурился. — Всё же не показатель, что я не заразился. Ведь со мной тоже не всё чисто.

— Думаешь, что я всё-таки вампир?

Юлиан прижал к себе встревоженную девушку и, поцеловав, ответил:

— Не уверен, но очень на то похоже. Но больше никому не говори о своих подозрениях. Это очень опасно. Благодаря древней религии эдайнцы снисходительно отнесутся к инкубу, но не потерпят вампира, боясь заразы.

— Хабиб, ты тоже будь осторожен. В высшем свете болтают, что скоро Эдайн примет католичество, — девушка понизила голос. — Поговаривают, что кто-то видел, как всесильный глава Тайного департамента крестился у входа в католический храм. И король…

— Молчи! Я понял! — перебил её юноша и предупредил грозным шёпотом: — И у стен есть уши.

На его лице промелькнуло странное выражение.

— Думаю, отцы иезуиты правы.

— В чём?

— Я наврал тебе, сказав, что в нашем мире все такие как я. Это неправда. Я единственный, кто светится, как лампочка Ильича.

— Как кто?

— Не кто, а что, темнота! Я же рассказывал тебе об электричестве, которое придёт на смену вашим газовым рожкам.

Немного помолчав, Цветанка нерешительно спросила:

— Скажи, тебе на самом деле всё равно, если я вдруг…

— Абсолютно! — перебил её Юлиан. — А тебе, что я демон или инкуб? — спросил он с едва уловимой тревогой.

— Я люблю тебя, кем бы ты ни был!

— Верю, — Юлиан улыбнулся. — Вот и выходит, моя дорогая вампирка, что мы с тобой одного поля ягоды и по большому счёту ещё неизвестно кто из нас опасней, — он нежно поцеловал девушку. — Друг с другом мы разберёмся, а остальным — молчок. Договорились?

— Да!

— Вот и умница! — кожа юноши слегка засветилась, а в глазах загорелись хищные огоньки. — Слушай, как ты думаешь, кто у нас родится? Конечно, если нашему ребёнку суждено появиться на свет.

— Понятия не имею. Сделай его и посмотрим.

— Блин! А я чем занимаюсь?

На губах Цветанки промелькнула лукавая улыбка.

— Прости, я не заметила.

— Ах, так! Ну погоди, вампирка! — Юлиан подмял её под себя и рванул рубашку на груди. — Сколько ни проси, пощады не будет.

— О господин разбойник! Делайте что хотите, но не забирайте мою девственность. Иначе мой суровый жених с позором отправит меня к отцу! — испуганно взмолилась девушка, с ходу переключившись на игру.

— Поздно, моя любовь! Поиграем потом, сейчас я не в состоянии остановиться.

Средневековые интриги почти по Дюма.

Придя к полной гармонии в отношениях, юная парочка светилась от счастья, чем вызывала при дворе жгучую зависть. Барон де Фальк почти не обращал внимания на записных красавиц, по-прежнему атаковавших его, зато баронесса де Фальк, поддразнивая мужа, слегка кокетничала со светскими львами, но никогда не переходила границ дозволенного.

Утончённая красавица с необычной причёской и в смелых нарядах, которые немедленно переняли в свете, она неодолимо влекла к себе восхищённые взгляды мужчин и завистливые — женщин. Правда, законодательница мод держала в секрете даже от Руники, что большинство её причудливых нарядов и причёсок придумал Юлиан, горячий поклонник эпохи Людовика XIV. Кстати, он тоже не остался в стороне и, пользуясь случаем, ввел в моду удобные костюмы с нарядными камзолами и пышными рубашками, украшенными тонким кружевом, чем впоследствии обогатил торговцев и прославил неприметный городок Брюгге.

Однажды, окинув взглядом блистательное светское общество Эдайна с нет-нет да мелькающими бело-голубыми плащами его роты и чёрно-красными одеяниями ноаров, Юлиан неудержимо расхохотался. Икая от смеха, он шепнул Цветанке, что всегда мечтал оказаться в галантной эпохе французского короля Солнце и кардинала Ришелье и, кажется, ему это удалось.

Единственно кто их огорчал, это Руника. С некоторых пор она пребывала в глубоком унынии и, похоже, часто плакала. Оно и понятно. Граф де Фокс хоть и был на свободе, но по-прежнему не подавал о себе вестей.