Инкуб. Книга 2 (СИ)

— Можешь звать меня Аспид. Настоящее имя тебе всё равно не выговорить.

— Что ж, пусть будет Аспид. Это лучше, чем ничего, — легко касаясь кончиками пальцев, Царица вампиров провела по прекрасному лицу с чуть заметными золотистыми чешуйками на снежно-белой коже.

— О! Выходит, это только видимость. На самом деле у тебя очень гладкая кожа, — заметила она и, помолчав, тихо попросила: — Пожалуйста, разреши тебя поцеловать!

— Гемма! — яростно прошипел Аспид.

Время уходило, и он снова рванулся из цепей. Его изящное тело в броне из золотой чешуи выгнулось в последней попытке вырваться на волю и магические путы растревожено загудели, не выдерживая его неимоверную мощь. Тогда в воздухе вспыхнули яркие радужные нити и заключили его в дополнительный кокон. Но как только Аспид перестал сопротивляться, он мгновенно растаял. Правда, при этом одна из нитей незаметно скользнула к Царице вампиров и скрылась в массе её волос.

Видя, что пленник затих, она приподняла брови.

— Ты всё? Теперь можно тебя поцеловать? — спокойно спросила она.

— Алидеа кер!.. Ависела! — буркнул Аспид и закрыл глаза.

Золотая броня из чешуи на его коже снова превратилась в чуть заметный рисунок.

— Надеюсь, это согласие.

Царица вампиров лукаво улыбнулась и, наклонившись, легким поцелуем коснулась его щеки, а затем с благоговейным выражением на лице достала платок и тщательно стёрла его невидимый след.

— Прости, что испачкала тебя, — опережая возражения, её тонкий палец прижался к совершенным губам пленника. — Правильно, молчи. Мы оба знаем, что я права.

Царица вампиров горько усмехнулась и, упав на колени рядом с каменной плитой, со страхом и надеждой заглянула в распахнутые золотые глаза с непроглядной чернью вертикальных зрачков.

— Позволь лишь раз! О большем я не прошу!

Аспид долго смотрел в её лицо с застывшей мольбой, а затем чуть заметно кивнул. В ответ оно озарилось таким детским восторгом, что его сердце дрогнуло от давно забытого чувства жалости.

«Прости, Гемма! Это моя вина! — покаялся он. — Ты была бы счастлива, прожив жизнь обычного человека. Жаль, что из-за каждой нашей ошибки нельзя повернуть время вспять…»

Не желая видеть ещё живое чистое начало кровавой колдуньи, Аспид поспешно опустил ресницы. Но это не помогло. Совесть с настойчивостью неподкупного судьи напоминала ему, что это его стараниями она пришла в столь плачевное состояние. Пусть это было сделано и с добрыми намерениями. Но та же совесть напоминала, что в основе его действий лежала обычная прихоть коллекционера.

И словно желая усугубить его чувство вины, под сводами храма Кровавой луны зазвучали слова покаянной молитвы. Вначале неуверенный голос певицы дрожал и срывался от волнения, но затем постепенно окреп и набрал привычную силу.

Вопреки желанию страстная молитва, выводимая чудеснейшим голосом, поневоле тревожила его душу и… совесть, возвращая в прошлое.

Аспид снова увидел не могущественную колдунью, а милую девушку, что когда-то очаровала его своей душевной красотой и не только это. Страстный почитатель искусств, он услышал её чудесное пение, и очарованный им загорелся идеей заполучить её в свой знаменитый театр, самый известный во всех вселенных их временной параллели.

К сожалению, капризы богов — это то, чему подчинена жизнь простых смертных.

Путём многоходовых торгов ему удалось договориться с творцом девушки о передаче её под его начало. Причём, нужно заметить, что вести дела с принцем Николсом, хитроумным наследником Лорда Хаоса — задача не из лёгких, но он справился. Тот даже пошёл ему навстречу и пробудил в девушке спящие гены Истинной крови, — ведь Аспиду была не нужна человеческая бабочка-однодневка. Правда, ему пришлось смирить своё нетерпение и играть по правилам Николса, который не отказал себе в удовольствии провести инициацию по-своему, с привлечением возлюбленного девушки.

Правда, к его большому удивлению он был с ним довольно честен и заранее предупредил, что вряд ли чудесная певунья потянет роль богини. Но Аспид, воодушевлённый приобретением очередного сокровища, самонадеянно решил, что сумеет довести хрупкое чудо до полного совершенства, причём, не прибегая к отборочному турниру при Сияющем дворе. Несмотря на Истинную кровь в девушке, он и сам видел, что при таких слабых исходных данных она никогда не пройдёт даже первого этапа отборочных соревнований, где главным призом было обретение божественной сущности. А правила отбора были жестоки — у проигравшего не было ни малейшего шанса остаться в живых.

Со временем Аспид вынужден был признать, что ничего хорошего из его затеи не вышло. Его драгоценная подопечная не выдержала даже щадящей индивидуальной подготовки и быстро сошла с дистанции. Тогда он задался целью хотя бы отточить её навыки во владении магией. Но, увы! И в этом деле она не выказала особого таланта и, что самое скверное, несмотря на все его усилия, чахла душой, утеряв внутренний стержень. Как все слабые натуры она бросалась из одной крайности в другую и легко переходила от душевной доброты к необоснованной жестокости.