Инкуб с трамвайной остановки

– Знак? – удивилась я. – Я думала, ты прешь торпедой, а о пощаде надо орать во все горло, чтобы ты хотя бы замедлился.

– Обычно – да. Но это ты, – ответил, еще больше запутав.

Удивилась:

– Я в тебе не вызываю желания?

– Больше, чем я могу себе позволить, – инкуб сделал паузу, немного отодвинул меня и объяснил: – Ты полукровка, Наташ. Я не смогу спать с тобой, совсем не причиняя вреда. Пока я пытаюсь адаптироваться и найти решение, которое устроит нас обоих. Или хотя бы прийти в полную уверенность, что я точно смогу себя контролировать.

– Контролировать? – это слово было правильным, но почему-то мне не понравилось.

– Ну да. Я же не влюблялся раньше. Откуда мне знать, что я случайно не вытяну всю твою жизнь? А это что за разочарованность в серых глазках? – Он рассмеялся. – Вообще-то, есть миллион вариантов, как разнообразить наш досуг. Ты же обзывалась «секс-игрушкой» – по-твоему, я не придумаю что-то интересное? Начнем с самого простого.

Он запустил руку под длинную юбку, уверенно направил вверх, с силой раздвинул бедра. Я попыталась остановить, перехватив за запястье поверх ткани. Диминик разрешил:

– Возмущайся. Только продолжай ерзать на моих коленях.

Мои попытки его остановить были безуспешны. Просто от яда в крови сила из рук пропала, сопротивляемость упала ниже нуля. Пальцы ловко поднырнули под трусики, сразу же закружились внутри, заставляя меня лишь бессильно стонать.

– Нет-нет, Наташ, не прячь лицо, – голос снаружи был неуместен, он звучал почти издевательством. – Я хочу видеть твое смущение.

Но хотя бы это я ему не позволила – подтянулась к губам и начала неистово целовать. От эмоций в голове стоял туман, изнутри разрывалась пружина. Возбуждение переходило почти в злость, но вся агрессия оборачивалась бессилием перед тем, что он со мной вытворяет. Мне было стыдно от того, как быстро я капитулирую. И как сотрясаюсь в его руках, когда невыносимость достигла своего апогея.

Задышала рвано прямо ему в рот, попыталась вспомнить, кто я и где. Услышала совсем тихое, сдавленное признание:

– Кажется, я теперь буду жить от одного твоего оргазма до другого. А в следующий раз мы разденем меня – это будет так грязно, что тебе понравится.

Отчего-то я уже и не сомневалась. Любые извращения могли уместиться в голову, если их правильно и настолько умело умещать. Я положила голову ему на плечо, постоянно прикасалась носом к шее, отчаянно вдыхала запах его кожи, но в какой-то момент с моих губ сорвалась невольная фраза, которая все испортила:

– А потом вернется Кристина Фор. В которую ты даже не влюблен.

– Конечно, вернется, – его совсем смена темы не обескуражила. – И я буду изменять ей с тобой чаще, чем с другими.

Вообще-то, это было настолько нелепо, что даже смешно.

– Как заманчиво звучит! – рассмеялась я, приподнимаясь, чтобы заглянуть в черные глаза. – Прям исключительной себя чувствую! Неужели ты без нее никак не сможешь решить свои денежные проблемы?

– Никак, – его ответ был однозначен. – Прекрати, Наташ, этот спор ни к чему не приведет. И не забывай, что твоя влюбленность полностью навязана. Я поддерживаю ее поцелуями и прикосновениями. Стоит мне прекратить, как через несколько недель ты почувствуешь то же самое, что при первой встрече: я буду казаться тебе привлекательным, но не возникнет желания меня любить или иметь меня в личном распоряжении. Я использую тебя.

– Знаю.

– Знаю, что ты знаешь. И мне нравится, что тебя это не беспокоит. Можно притвориться, что я понравился бы тебе и сам по себе.

Я промолчала. Ведь я с ним недостаточно честна. Я точно так же использую его. Но он прав – требовать расставания с Кристиной я не имею права. Уж точно не из-за чувства, к которому я его принудила магией. А значит, надо перестать строить из себя настоящую влюбленную и научиться спокойно болтать на любые темы:

– То есть Риссаю тоже скоро отпустит?

– Конечно. Если мне не придется с ней снова спать, – он усмехнулся и тут же добавил: – Я больше не притронусь к ней. Не хочу стать яблоком раздора между вами.

Я вновь расслабилась в теплых объятиях и протянула:

– Влюбленность делает из тебя хорошего парня.

– Сам поражен. Но, по-моему, я становлюсь скучным и предсказуемым.

– Самую малость, – я рассмеялась ему в шею. – Без образа негодяя вся сексуальность пропадает.

– Заноза ты, Наташ. Держи себя в себе, пожалуйста.

– Зато ты занозой быть перестал – спасибо мне! Мягкотелый такой, безобидный! Котеночек без коготочков!

Не зря я его поддевала – взамен получила всплеск эмоций, небольшую потасовку и череду сладостных поцелуев.

Жаль, но необходимо было возвращаться. В конце праздника существа потянутся в Москву, может быть небезопасно пробираться в Вахарну в такое время. Мы выехали на луг, я предварительно выглянула в портал и убедилась, что свидетелей нет. Отогнали машину в сторону и пошагали к городской стене. Но одновременно остановились, как если бы мысли разом пришла в две головы. Мне – вернуть его пиджак. Ему – поцеловать меня еще разок, чтобы этот восхитительный день продлить еще хоть на пару минут.