Инкуб (СИ)

— Отстань от ребёнка! Не бойся, не упадёт. Наша девочка ловкая как обезьянка, — говорит бабушка и ворчливо добавляет: — Пусть хоть немного порезвится на воле. — На её лице появляется укоризненное выражение. — Это же надо! Бедная малышка не сразу вспомнила русский язык и поначалу болтала со мной на какой-то иностранной абракадабре. Дочь, ты это прекращай! Что ты изводишь ребёнка?

— Ничего страшного, мам! Просто Юлечка чаще говорит на английском, чем на русском, — быстро отвечает Лидия и, нетерпеливо глянув на часы, берёт мать под руку. — Чёрт знает что! Время летит, как сумасшедшее. Знаешь, Марковна, в чём настоящая проблема? Я не узнаю свою дочь, как только она приезжает к тебе.

Лидия тяжко вздыхает, глядя на несущуюся по дорожке девочку, Вооружившись двумя палками, она ловко сбивает головки одуванчиков и при этом завывает как вождь краснокожих.

— Нет, ты только посмотри! — возмущается она. — Это же какой-то сорванец, а не девочка! Я слышала, что в прошлом году она частенько дралась с мальчишками. И это моя маленькая изнеженная принцесса?!

Бабушка смеётся.

— А ты что думала? В каждом из нас скрывается свой бес…

При виде хозяйки летчик включает мотор, и винты вертолёта начинают вращаться. Их рёв и шум листвы заглушают разговор взрослых.

Спохватившись, Юлечка оборачивается и, подбежав к бабушке, долго машет матери рукой. Винтокрылая машина делает над ними круг и исчезает в небесной синеве. Осознав, что мать улетела и оставила её одну, девочка впадает в панику. «Нет!.. Мамочка, вернись!» — кричит она и с плачем бросается следом за вертолётом.)

* * *

«Мама, бабушка! Мои дорогие, я всегда буду помнить о вас, и любить!» Согретый теплом детства Юлиан не сразу пришёл в себя, и что самое примечательное впервые за пять лет при воспоминании о близких людях он не почувствовал тянущей тоски в сердце. Мало того, у него появилась непоколебимая уверенность, что при желании он сможет с ними увидеться. «Ага! На том свете! — всё же промелькнула скептическая мысль, но юноша всегда был большим оптимистом. — Ну и пусть! Даже если так, всё равно это замечательно!» — подумал он, прыгая по импровизированным классикам.

Перед тем как пойти лечь спать Юлиан помахал луне, которая с невозмутимым спокойствием взирала на него с высоты небес. «Спасибо, круглолицая! Спокойной тебе ночи», — пожелал он, и тут до него дошло что, несмотря на поднятый шум, в комнате по-прежнему царит тишина.

— Эй, Цветик, ты дома?

Он бросился к алькову и, отдернув полог, облегчённо перевёл дух — девушка была здесь и, насколько позволял рассмотреть зловещий алый свет, разлитый у неё на груди, она спала.

На лице юноши появилось шкодное выражение. «Фокус-покус! Как говорится, ловкость рук и никакого мошенничества», — пробормотал он и потянулся к кулону, но не тут-то было. Не открывая глаз, девушка ударила его по руке и её пальцы вцепились в рубиновую каплю. Вдобавок к её агрессивной выходке кулон ярко вспыхнул и запульсировал зловещим кровавым светом. Юлиану это совсем не понравилось. «Что-то здесь не чисто. Жаль, что нельзя поговорить с Аделией. Вдруг это как-то связано с происхождением Цветика…»

— Хабиб! Слава Аллаху, ты дома! — девушка распахнула глаза и на её лице появилась виноватая улыбка. — Прости, я ждала, ждала, а потом не заметила, как уснула.

— Ничего бывает! Не всем же так везёт, как Курту с Руникой, — не удержался он от упрёка. — Ой, да ладно тебе! Я же пошутил. Вот держи!

Юлиан протянул ей основательно помятый цветок.