Инкубус

– Боюсь, что это тоже наше эволюционное наследие. Вера во всякие сверхъестественные мистические силы, в духов, в богов, в призраков и так далее. Это естественное состояние человеческого мозга, а вот атеизм, рационализм, материализм – это неестественное состояние человеческого мозга. Нас эволюция к этому не приспособила, и нужно прилагать очень большие усилия, чтобы подавить в себе свои естественные позывы. Мозгу проще существовать в мире, где все непонятности, неизвестности заполняются какими-то вымышленными силами, причем такими – личностными силами. Почему дует ветер? А вот ветру… Легче всего для человека это объяснить тем, что ветер – это какое-то существо, обладающее волей, намерениями. Вот ему хочется, и он дует. Дальше уже легко придумать. Вот он сегодня дует отсюда сильно, наверное, он хочет меня наказать за то, что я вчера что-то не то сделал, ну и так далее. То есть это – то, что у нас лучше всего в мозге развито. Это способность, так называемая… модель психического состояния другой особи. Мы… наш мозг заточен под социальные контакты, чтобы выживать в группе и поддерживать свой авторитет, репутацию, и так далее, так далее… Поэтому наш мозг – это такой специализированный аппарат для решения социальных задач и для прогнозирования действий других особей, других индивидов. Поэтому мы, глядя на объект, самое легкое, что мы… самая простая для нас операция, эффективно, что мы умеем делать по-настоящему хорошо, – это определить ее цели, намерения, понять, чего она хочет и что она сейчас будет делать. Мы это прекрасно применяем к людям, просчитывая, там, реакцию собеседника, партнера, начальника на наши действия, поэтому мы можем манипулировать другими людьми, избегать их гнева, добиваться… и так далее, так далее. Мы это очень хорошо умеем, но это умение очень легко переносится на все остальное, не только на людей, на животных, на силы природы, на все непознанное. Почему произошло какое-то событие? Почему там…

– Ну, цунами за грехи покарало!..

– Понятно. Как там дела?

– Как и раньше. Никак.

– Док скоро вернется?

– Не знаю. Думаю, нет.

– И отцу не говорил?

– Нет, не говорил.