Инквизиtor

― Давай сменим тему! Что там по Анне? ― внутри мужчины сомнением пробежала идея о том, что он теряет контроль над ситуацией в целом, как только вопрос касается этого «Объекта». ― Или ты настолько очарована ей, что она тебе дороже меня?

― Я не ей очарована, не стоит сейчас манипулировать.

― По-моему, ты устала, ― Пётр знал за эти годы, что для Елены подобные слова, как красная тряпка для быка.

― Что ты хочешь узнать? ― сухо ответила она.

― Есть ли у неё хобби, интересы, что рассказывала она про своё детство?

― Я бы её назвала скорее инопланетянкой. Иногда, мне казалось, будто девушка намеренно путает наши сеансы, переводя разговор в нужное ей русло. Словно нет никаких зацепок, которые помогут раскрутить её, ― психолог задумалась. ― Возможно, классическая музыка.

― Ещё? ― Пётр оживился.

Елена в негодовании смотрела на Апостола. Час назад у них был потрясающий секс, после чего, она, расслабленная в его постели, лежит под градом вопросов и ведением неуместных бесед о другой женщине.

― Мне интересно, что происходит с женщиной после того, как вы находите нужные доказательства ваших собственных предположений? Пытки как в фильмах об инквизиции?

Апостол смягчился, услышав от Елены такое мнение.

― Ты что, реально думала, что мы применяем старые методы?

― Я смотрю, тебя заводит тема пыток, ― Лена выпила залпом оставшееся в бокале вино.

― Давай объясню один раз на пальцах, не раскрывая секреты своей службы. Ты считаешь, что женщин, которые идут в салон красоты ради того, чтобы им раз в полгода делали сто уколов красоты в лицо. Или тех, кто раз в месяц добровольно делает депиляцию бикини, можно напугать болью физической?

― Сейчас ты меня пугаешь ещё больше, тогда что? ― Елена с недоверием смотрела на Апостола.

― Я же сказал тебе, никто не раскроет секреты ведения дел, а уж тем более женщине. Давай бокал, пустой уже.

― Тем более женщине? Кто я тогда для тебя все эти годы?

― Леночка, не надо передёргивать, ― попытался обнять Лену, но она всячески сопротивлялась прикосновениям.

― А мать твоя — тоже под подозрением твоего этого волшебного отдела? Она же женщина.

― Не волнуйся, защитница сирых и убогих, никто не попадает в разработку случайно.

― То есть только сирые и убогие могут быть спокойны, что вы не станете выворачивать наизнанку постельное бельё и душу в поиске доказательств?

― Лена, тебя несёт! ― мужчина внутренне негодовал, как за короткий промежуток времени Анна смогла очаровать психолога.

Вероятно, Мирон прав: Апостол посчитал рядовым дело, которое требует пристального внимания. Это логично, что при уменьшении количества ведьм, увеличивается сила каждой из сохранивших своё предназначение. В совокупности, ненависть и желание отмщения других, уже сложивших свой потенциал в копилку мужской успешности. Или ведьмы смогли сохранить энергию и сложить её. А может, вернуть?

Елена, заметив задумчивость Апостола, решила продолжить откровенный разговор.

― Когда ты проснёшься от давления собственных амбиций на разум, ты будешь сидеть один вот в этих квадратных метрах. Да, в престижном районе, да, в просторных четырёхкомнатных апартаментах с видом на Кремль. Но что ты подумаешь тогда, когда поймёшь, что одиночество пожирает тебя до мозга костей?

― Тогда я закажу себе восемнадцатилетнюю модель и буду бухать с ней до утра, пока не усну.

― То есть я уже не совсем твой формат? ― Елена смотрела на мужчину глазами, полными слёз.

― Ты сама начала этот бесполезный разговор.

― Ты сломал мне жизнь, я люблю тебя все эти годы, и ты признаёшься сейчас в том, что то, к чему стремился — это возможность пить до беспамятства в компании молодой проститутки?

― Модели, Леночка, модели. Ты же не сказала, что будешь в этот момент рядом со мной. Как там, напомни, одиночество, жрущее кости?

― Мне надо было уйти раньше. Нашей дочери сейчас было бы восемнадцать! Возраст твоей желаемой модели! ― слёзы предательски лились по щекам Елены.

― Лучше сразу, тогда, в первый вечер, а не раздвигать ноги первому встречному, ― Апостол потянулся за бутылкой.

Елена, молча, поднялась с кровати, взяла своё платье, волоча его по полу, дошла до коридора.

― Лена, прошу тебя, не надо за руль выпившей, ― Пётр надеялся на её возвращение.

― Петручо, что сделали они с тобой за эти годы? ― на прощание силуэт полуобнажённой женщины в просвете холла. Дверь с шумом захлопнулась.

― Классическая музыка, значит. Хоть что-то! ― Апостол знал, утром Елена извинится в сообщении. Напишет, что любит. Конфликты возникали и раньше. Одно лишь изменилось: она перешла на личности. Вышла из-под контроля. «Может, пора уже и надоевшей пассии назначить молодого сотрудника?».

В лифте, на скорую руку, натянула платье, накинула плащ. Сегодня она уже мало напоминала ту, нерешительную девушку из ночного клуба. Но как хотела бы она, вернуться в тот вечер и сказать вместе с Женькой: ― «Нет!» ему.

Просто жить, просто танцевать и веселиться. Выбросить с полок книги, давно уже не увлекающие её. Сложно осознать, пытаясь научить женщин не быть жертвами манипуляторов, сама она много лет была просто марионеткой для любимого мужчины.