Инквизиtor

До 24 июня (дня Ивана Купалы, шабаша)оставалось меньше месяца, Пётр Сергеевич спокойно относился к сбору ряженых, но не к массовому пробуждению. Апостол был уверен: он достаточно силён, для того, чтобы решиться на необратимую трансформацию, в случае, если тучи начнут сгущаться вокруг него. Он сам для себя был и табельным оружием, и красной кнопкой, лишь с одной оговоркой: решившись на выход из себя, будет признан профнепригодным, и его служба в отделе подойдёт к концу. Никто не допустит к контролю над ведомством человека, который не может управлять своей энергией. С этой точки зрения любые массовые пробуждения каждый раз сигнализировали о необходимости решать вопрос стратегически. Если он распахнёт крылья, его сольют подчинённые ‒ это чётко прописано в должностных полномочиях. Людям не особо нравилась вероятность, в которой придётся уживаться в режиме одной реальности с отличными от них особями, переставшими скрывать свои особенности. В этом плане Апостол был солидарен с мнением людей. Героический поступок — не повод к нарушению договорённостей: допустив сосуществование мирное с одним из них, утратится здравость рассудка тех, кто не переступил грань.

Их отдел справлялся исправно с удержанием границ, не позволяя нарушать покой граждан. Готов ли он на подвиг ради людей? Обнажить свою сущность во имя спасения человечества? Нет, глобализм, он актуален тогда, когда произошёл отказ от эго, Апостол же всегда следил за собственными интересами при решении задач.

Ему нужны были женщины, сначала для того, чтобы собрать пирамиду своего величия, из энергии спящих по возрасту ведьм, теперь же цели были другими: женщины отлично справлялись со снятием напряжения. В Анне изначально он рассмотрел объект, который хотел защищать, но после её капризов и выставлений условий, Пётр осознал: в сути своей, женщины неважно какие: инопланетные, светлые, тёмные ‒ все в поисках возможности управлять или использовать мужчину.

Пролистал свежий отчёт аналитического отдела, не обнаружив в сводках аномальной активности, вычеркнул из списка подозреваемых имя «Елена». Можно быть спокойным за участь дочери, мать её ‒ не ведьма. Перешёл к ознакомлению со стопкой рапортов от сотрудников.

***

Егерь сосредоточенно смотрел на эхолокатор. Ещё немного и его катер войдёт в заповедную зону, где предстоит важная встреча. Ветер взъерошивал гребни волн, брызги воды обдавали тело мужчины при каждом прыжке лодки. Ворон, сидя на плече мужчины, недовольно каркал, сетуя на водные процедуры. Золотистый колокольчик на канате побрякивал от тряски.

На горизонте показался островок, окружённый корягами, прибитыми к берегу водами реки. Эхолокатор запищал, оповещая сигналом о приближении отмели. Соскочил на песчаный берег, пришвартовав лодку к массивному бревну, покрытому илом. Навстречу вышел мужчина в плаще, с накинутым на голову капюшоном, в высоких рыболовных сапогах.

― Доброго дня! ― поприветствовал Егерь мужчину.

― Доброго! ― отозвался мужчина в ответ, постукивая себя по плечу. ― Гарик, иди к папочке.

Ворон перелетел на плечо, радостно кивая головой и приподнимая крылья. Мужчина погладил рукой птицу, достал из кармана лакомство.

― Вот, ведь, помнит хозяина. Не обманешь! ― Егерь сел на бревно.

― Как дела, Егор?

― Первая фаза операции идёт по плану: ребята выслеживают сотрудников, записывают имена и адреса ведьм. Скоро все данные будут у нас. План сработал.

― Хорошие новости! Как Мирон? ― мужчина сел рядом.

― В клинике лежал две недели, сейчас при исполнении. Не думаю, что мне стоит выходить на связь с ним: не хочу его подставлять, пока Апостола не взяли.

― Хорошо, не будем его отвлекать от дел. Попробую сам призвать! Может, откликнется, если не совсем засосало, ― мужчина в плаще напряжённо вздохнул. ― Следующая гроза через месяц, Одина подготовил?

― Тот всегда готов! ― Егерь улыбнулся, посмотрев на Гарика.

― Хорошо, работаем. Ежели что, жду птицу с вестью, ― мужчина пересадил ворона на плечо собеседника. ― Гарик, служи исправно!

― Макааааааар, ― проорал ворон, переступая с одной лапы на другую.

Призыв

Анна рассматривала серебряную нить с бирюзой на запястье. Прошло две недели, но Мирон даже не написал: возможно, он потерял её номер? Нет, это было актуально во времена, когда номера телефонов записывали на бумаге. Он же внёс в список контактов на смартфон ещё на встрече. Первые дни она скучала и ждала звонка, потом искала ему оправдание, после занялась самокритикой, а теперь, рассматривая бусину, ей хотелось уже иного ‒ использовать свою власть и подчинить себе того, кто посчитал возможным пренебречь её вниманием. Это злило Анну! Если Мирон не выбросил бусины, она как полноправная обладательница нити с минералами, может притянуть обратно нового владельца камней. Но ей не хотелось такой истории их отношений: гораздо приятней чувствовать, что мужчина сам ищет с ней встречи, скучает, думает.