Инквизитор

Тори без колебаний вела Джейса к розовым кустам, окаймлявшим южные поля стромви. Она хорошо знала сады Ходжа и помнила тропинку, по которой вышла от искусно спрятанного входа в туннель. Однако уверенность покинула ее, когда она приблизилась к цели и увидела заросли винограда, которых не могла припомнить. Тори замешкалась лишь на момент, но Джейс тут же остановился.

— Вы запутались, — упрекнул ее он.

— Да. — Наклонившись, Тори осторожно просунула руку под виноградные лозы и коснулась теплой земли. — Этого винограда не было здесь вчера. Он выделяет густую клейкую смолу, которая еще даже не увлажнила почву.

Тори потянула ближайшую лозу, и усики легко оторвались от земли. Джейс попробовал сделать то же самое — виноград поддался без сопротивления.

— Где же выход? — спросил он.

— Думаю, недалеко. Он не может находиться более чем в трех метрах от вас, потому что я видела отсюда цветные тени того ряда роз. Я помню эти пять лилий, а они пустили глубокие корни. — В доказательство Тори потянула за ближайший стебель.

Джейс пустился в поиски, раскидывая ногами землю и раскапывая мягкие полосы пальцами рук. Чуть погодя Тори начала ему помогать. Она видела, что сомнения инквизитора усиливаются, но полагалась на свою память и знала, что вышла наружу где-то здесь. Однако поиски не увенчались успехом.

— Они перекрыли доступ, — вздохнула Тори, признавая поражение. — Должно быть, кто-то расспросил Нгину обо мне, а Нгури не пожелал, чтобы я приходила и уходила, когда захочу. — Она с вызовом встретила странный блуждающий взгляд Джейса. — Я говорю вам правду, инквизитор. Я рассталась с Нгиной здесь.

Вместо ответа, Джейс сел на покрытую мхом кочку, откуда начал свои поиски, и прижал обе ладони к земле. Он просидел молча целый микроспан, с закрытыми глазами и напряженным лицом.

— Слушайте меня, жители долины Нгенги, — зашептал Джейс голосом, в котором бились глубокие эмоции. Хотя сила убеждения не была обращена к Тори, она испытала ее в полной мере, почувствовав дрожь воздуха, превосходящую воспринимаемые соли звуки. — Вы знаете меня. Вы знаете, что я не ваш враг. — Он закончил серией ритмичных щелчков, которые могли бы исходить из горла стромви. Это была мольба о прощении.

— Они не могут вас услышать, — тихо сказала Тори, ощутив неожиданную симпатию к Джейсу. В этот момент он казался простодушно убежденным, что его вера Сессерды способна преодолеть все барьеры недоверия и страха. «Как говорил Бирк, Джейс Слейд — идеалист», — подумала Тори, слегка напуганная своим сочувствием к инквизитору. — А даже услышав, они не поверили бы вам, потому что вы соли. Они доверяли Бирку, а он предал их. — Джейс расслабил напряженные руки и внимательно посмотрел на Тори. — Стромви упрямы, как старый цепкий сорняк, — продолжала девушка, пытаясь улыбнуться, — и они либо доверяют полностью, либо не доверяют вовсе. Если они осудили всех соли, то ваши просьбы не заставят их изменить решение.

Джейс стер с пальцев смолистый мох и вытащил колючий лист из гладких темных волос. Он внимательно разглядывал стоявшую перед ним Тори. Солнечный свет придавал переливающимся глазам инквизитора металлический блеск, отчего он выглядел представителем «чужой» расы. Склонившись вперед, Джейс опустил руки на скрещенные лодыжки, где ремни сандалий из кожи луа стягивали свободно болтавшиеся штанины.

— Вы слишком проницательны, чтобы проводить жизнь, борясь с собственным прошлым, — сурово заметил он. — Война с собой — жалкая жизненная цель.

— Я не последователь Сессерды, — ответила Тори, удивленная его серьезностью, — и не нуждаюсь в советах инквизитора.

Джейс кивнул, но это выглядело скорее жестом покорности, чем согласия.

— Где же релавид? — вздохнул он, глядя в небо. — Нгина имеет хоть какое-то представление об опасности своей находки?

— Она знает, что это повлекло за собой смерть Нгои.

— Смерть Нгои — следствие его собственной вины. — Джейс заложил руки за голову. — Опасность наркотика ужасает, Тори. Когда семена начнут лопаться, наркотик отравит воздух. Реланиновое масло растворится в смоле и пропитает все формы жизни на этой планете. Сейчас «вахта смерти» охватила всех стромви. Возможно, мы уже опоздали.

Мрачное настроение Джейса обеспокоило Тори сильнее, чем его слова. Она отбросила лишенные корней виноградные лозы и села на теплую глинистую землю, глядя на своего инквизитора. Девушка коснулась материи, прикрывавшей его колено, разделяя искренний страх за мир и народ, которые были ей дороги.

— Что случится со стромви, если реланин распространится? — спросила она.

— Их ожидает или гибель, или мутация, или наркомания — именно в таком порядке, — с мрачной иронией отозвался Джейс. — Будучи потребителем реланина в течение последних пяти спанов, я могу уверенно судить о его весьма неприятных эффектах.

Шокированная, Тори отдернула руку. Джейс криво усмехнулся.