Инквизитор

— Выглядит не слишком гостеприимно, верно? — Джейс остановился рядом с Тори, но она не смотрела на него. — Конечно, — продолжал он, — вы виновны в укрывательстве убийцы вашего мужа. Я еще не решил, как лучше обойтись с этим аспектом правосудия. — Джейс прошел через вращающуюся дверь и придержал ее для Тори. — Мне бы хотелось официально оправдать вас в куда большем преступлении, но я не уверен, что достоин такой чести. Обстоятельства сделали мои отношения с вами более личными, чем рекомендует закон. Оми-лаи уже выразил свое недовольство.

— Единственные личные отношения, которые возникли у нас с вами, это общие неприятности, — огрызнулась Тори, проходя мимо Джейса в тускло освещенное заднее крыло. Дымчатые световые панели, мерцающие от старости, придавали зловещий облик пустому, лишенному окон коридору. — Почему вы рассердились на Оми за то, что он исполнил песню почета? — спросила она, пытаясь применить против Джейса инквизиторские методы в отместку за потрясение, вызванное его вердиктом.

Джейс улыбнулся ловкому усилию спровоцировать его.

— Это была типичная уловка, способная разозлить даже самого стойкого почитателя калонги. Он оскорбил нас обоих, исполнив именно эту песню, хотя выразил нам уважение самой музыкой. — Они вошли в круглую комнату, и Джейс приподнял край серой защитной драпировки с овального мраморного стола. — Оми не откажешь в изобретательности. Мне никогда не пришло бы в голову использовать песню почета для извлечения глубинных реакций соли, но он позволил вашему неведению относительно содержания музыки противодействовать контролю сознания, которым обычно обеспечивает вас расстройство Тива.

— Музыка была неожиданной, — заметила Тори, пройдя через комнату к новому извилистому коридору.

— Даже те, кто знает, чего им ожидать, часто проявляют сильную реакцию… Калонги используют песни почета в общении друг с другом как некий фильтр для предсказаний успеха в личных и профессиональных взаимоотношениях.

— Они определяют совместимость при помощи песни?

— Реакция на песню — это реакция на ее содержание, если песня сочинена как следует. Лучшие песни почета должны выражать души тех, к кому они обращены.

Тори уставилась на Джейса, внезапно поняв смысл его слов.

— Оми исполнил песню почета, сочиненную для вас, не так ли? — спросила она с насмешкой, главным образом относящейся к ней самой. Что бы ни рассчитывал доказать мастер Оми, он определенно добился успеха в пробуждении искренней реакции.

Джейс кивнул, занятый обследованием стены, которая, казалось, не имела иной цели, кроме препятствия.

— Оми, почетный инквизитор калонги и полный мастер Сессерды, не чужд озорства, не подобающего его рангу. Мне следовало бы выразить ему признательность за исполнение прекраснейшей из песен, сочиненных обо мне. — Джейс пожал плечами, закончив изучение отрезка стены. — Некоторые песни почета куда менее лестны, ибо зависят от восприимчивости автора. Минтака-лаи — хороший друг и одаренный композитор.

— Может, Оми пытался определить, не участвуем ли мы с вами в заговоре с целью уничтожения Стромви? — ядовито осведомилась Тори, стараясь воскресить недавнее чувство раздражения. Оно было гораздо безопаснее, чем сожаления о прошлом, туманные страхи и постоянные размышления о коварных инквизиторских методах.

— Оми-лаи ощутил ваши весьма двойственные чувства в отношении меня и признал очевидное. Между нами целая бездна различий культурного и личного порядка. — Переливающиеся глаза встретили взгляд Тори. — Зато наши природные качества во многом дополняют друг друга. Вы обладаете инициативностью и практичностью, которых мне недостает. Я же превосхожу вас в терпеливости, к тому же имею преимущества тренировки Сессерды. Если бы мы задумали заговор, то могли бы успешно его осуществить.

— Все равно песня была прекрасной, — промолвила Тори, рассматривая своего инквизитора с иной точки зрения. Заметив, что Джейс покраснел, несмотря на смуглую кожу, она рассмеялась: — Теперь вы знаете, что чувствуешь, когда инквизитор выворачивает наизнанку твою душу.

— Оми прав. Я слишком долго обходился без медитаций для обеспечения душевного равновесия. — Внезапно остановившись, Джейс уставился на матовые хрустальные стены коридора, по которому они шли. — Мы ходим по кругу. Где двери в другие помещения заднего крыла?

— Вы смущены, не так ли? — усмехнулась Тори, испытывая эгоистическую радость при виде озадаченного инквизитора, чей вердикт потряс ее до глубины души. — Взгляните на эти стены снова.

— Не знаю, должен ли я винить вас, этот дом или всю планету, но я не проявил и сотой доли наблюдательности, которой меня учили, — пробормотал Джейс. Шагнув вперед, он коснулся ближайшей панели. Свет сместился, поглотив кисть Джейса, и его пальцы, казалось, исчезли внутри стены. — Весьма эффективная иллюзия, — хмыкнул он. — Она действует не только на зрительные ощущения. Бирк показал вам это?