Инквизитор

— Первое очко команде инквизиторов! — объявили в микрофон. — Фиолетовым — покинуть поле.

Зрители взревели.

От нас никто не ожидал такого финта. Что интересно, мы выбили профессиональных спортсменов второй лиги, если верить князю.

Цифры на табло сменились.

Я не мог видеть лицо защитника фиолетовых — оно было закрыто шлемом с прозрачным забралом. Требование безопасности от которого я, например, отказался. Нет, я не сумасшедший, просто у меня выставлен духовный доспех. А это почище любого шлема. Кинетики играли без защиты…

Запустился обратный отсчёт.

Свисток.

Вспыхнул оранжевый шар, и конус полетел к зелёным, но их защитник вовремя сориентировался и принял било на щит. Кинетик зелёных попытался атаковать в ответ, но его коллега перехватил снаряд и швырнул на пол.

Наступила очередь синих.

Било устремилось к жёлтой сфере, закрутило по дороге лихую спираль и вдребезги разнесло вражеский шар.

— Синие лидируют! — взревел судья. — Жёлтые покидают поле.

На табло появилась двойка.

Я быстро пересчитал оппонентов. Синие, оранжевые, зелёные. И мы. Слабаки уже выбыли, так что начинается самое интересное.

До конца матча — шесть минут и двадцать секунд.

— Начали! — рявкнул арбитр.

Загорелся пузырь.

Это ли не чудо!

Бог Рандом повернулся к нам правильным местом.

Учитель не стал медлить — чёрный конус метнулся к оранжевому шару. Наши противники получили возможность контратаковать и сделали это по настильной траектории. Я прыгнул, выставляя над головой щит и добавляя воздушное уплотнение. Било срикошетило от щита и врезалось в одну из трибун. Испуганно взвизгнула аристократка.

Конус учителя достиг цели.

Оранжевый шар взорвался от чудовищного по силе удара.

По всему полу разлетелись осколки.

Я увидел кровавую полосу на лице кинетика, стоявшего чуть впереди партнёра — мужика задело стеклом. Да уж. Спорт, мягко говоря, травмоопасный.

— Второе очко в копилку инквизиторов! — провозгласил арбитр. — Оранжевая команда нас покидает.

Половина игроков выбыла.

Мы с учителем неплохо держимся, но противники не идиоты. Они понимают, что пузырь должен быть разрушен до конца матча, в противном случае мы выиграем. А ведь существует и призовой фонд, о котором никто не обмолвился. Видимо, эту информацию князь придерживает на закуску.

Запустился таймер.

И вновь загорелся белым наш пузырь!

Бронислав атаковал синих, рассчитывая выбить самых сильных соперников. В ответ полетел прямой кинетический удар на сумасшедшем разгоне. Я готовился к чему-то подобному и успел напитать мышцы силой. Конус летел так быстро, что я едва успел его перехватить, отбив краем щита. Дубовый снаряд выбил щепку из обода, треснул и срикошетил в потолок, чуть не зацепив по касательной арбитра. Атаку Бронислава отбили.

Я рухнул на пол, и в этот момент загорелась зелёная сфера.

Учитель перехватил летящее в нашу сторону било — он понимал, что я не успеваю встать на ноги. И тут началось противостояние кинетиков. Несколько секунд Бронислав и зелёный нападающий сражались за контроль над снарядом. За это время я встал и переместился в более удобную точку. Наставник отпустил вражеский конус и разогнал свой, причём ударил вдоль линии поля. Снаряд вычертил длинную полосу на покрытии, нырнул в ноги базовому игроку, но тот не стал использовать щит, а просто пнул деревяшку ногой.

До конца матча — шесть минут.

Загорелся синий шар.

Допросная камера, отдел экзекуторов Туровской консистории

Несколькими минутами ранее

Брат Иннокентий, занимавшийся допросом уже несколько часов, в недоумении открыл глаза. Его подопечный сидел напротив, в той же позе, но…

Иннокентию показалось, что аристократ мёртв.

Как так?

Экзекутор с двадцатилетним стажем не может ошибаться. Иннокентий, достигший к сорока годам седьмой ступени посвящения и носивший графитовую рясу, считался лучшим в Турове специалистом по вытягиванию информации из подозреваемых. Природный Дар морфиста позволял инквизитору проникать в спящее сознание отступника, создавать там конструкты любого уровня сложности и выводить еретика на чистую воду. Но сегодня что-то пошло наперекосяк.

Графа погрузили в искусственный сон, вколов препарат на основе мидазолама, усадили в кресло, приковали к подлокотникам. Потом в камеру заявился экзекутор. Брату Иннокентию препараты не требовались — он умел засыпать в любое время дня и ночи. Как ни крути, морфист в шестом поколении. Сила крови, все дела. Родовая техника, освоенная чуть ли не в девятнадцатом веке…

Он вторгся в сон Адельберга, мягко структурировал видения, выстроил лабиринт событий и провёл через него спящее сознание отступника. Всё, как обычно. Набросал правдоподобную версию реальности, начал подсовывать Адельбергу знакомых персонажей и наблюдать за реакцией. Ничто, как говорится, не предвещало.

А потом накатила тревога.