ПЕТЕРБУРГ. В 1993 ГОДУ В РЕЗУЛЬТАТЕ ОПЕРАЦИИ «ТРАЛ», ПРОВОДИВШЕЙСЯ УПРАВЛЕНИЕМ ФЕДЕРАЛЬНОЙ СЛУЖБЫ КОНТРРАЗВЕДКИ ПО САНКТ-ПЕТЕРБУРГУ И ОБЛАСТИ СОВМЕСТНО С ПОГРАНИЧНИКАМИ И ТАМОЖНЕЙ, БЫЛ ПРЕДОТВРАЩЕН ВЫВОЗ ИЗ СТРАНЫ 250 ТОНН ЦВЕТНЫХ МЕТАЛЛОВ, 6000 ТОНН НЕФТЕПРОДУКТОВ, ОКОЛО 22 ТЫС. КУБОМЕТРОВ ЛЕСА, ИНЫХ ТОВАРОВ НА ОБЩУЮ СУММУ ОКОЛО 5 МЛРД. РУБЛЕЙ. ОБ ЭТОМ СООБЩИЛИ В УПРАВЛЕНИИ ФСК.
Прошло две недели. И вот в понедельник, который демократическая пресса назвала «черным», «Президентский вестник» выплеснул волну указов.
Любой вид политической деятельности объявлялся вне закона. Все политические партии объявлялись распущенными сроком на два года. Запрещались забастовки, митинги и уличные шествия даже в поддержку правительства. Далее шло детальное описание всех других действий, квалифицируемых как политическая деятельность. В указе подчеркивалось, что свобода слова сохраняется, и что любые попытки осуществления цензуры в скрытой форме будут строго наказываться.
Указ о государственной границе предписывал всем гражданам СНГ, не имеющим виз, в недельный срок покинуть территорию России.
Указ об отделении Чечни от России и высылке ее граждан в 10-дневный срок запрещал МИДу выдавать чеченцам визы до установления дипломатических отношений между двумя странами. Одновременно запрещалось российским государственным, коммерческим и банковским структурам иметь любые деловые контакты с чеченскими структурами до установления официальных дипотношений. Последним фигурировал Временный уголовный кодекс (ВУК), который предусматривал только наказание смертной казнью.
«Неделя», № 14, 1994 г.
Под смертную казнь подпадали:
— лица, осуществляющие попытку контрабанды определенных видов товаров и стратегического сырья;
— лица, совершившие преднамеренное убийство или разбойное нападение;
— лица, оказывающие вооруженное сопротивление представителям власти;
— лица, покушающиеся на жизнь агентов Института фискалов и их родственников;
— лица, чьи действия направлены на искусственное создание голода.
В общей сложности смертной казнью карались сорок восемь преступлений. Посмотрев на часы, я включил телевизор. «Президентский канал» передавал запись пресс-конференции, которую Президент России дал российским и иностранным журналистам. Вставив кассету, я включил магнитофон на запись.
Президент сидел за небольшим столиком. Справа и слева от него сидели министр обороны, назначенный несколько дней назад, министр внутренних дел и премьер-министр. Отсутствие других членов правительства наводило на мысль, что Темная Лошадка просчитал заранее все вопросы, которые ему могли задать на этой, первой с момента установления диктаторского правления, пресс-конференции.
Когда он говорил и его показывали крупным планом, я внимательно следил за его глазами. В них бегали бесенята. Он явно забавлялся, чего нельзя было сказать о его мрачных сподвижниках. Выдвигая и развивая свои постулаты, Президент не забывал о форме общения с аудиторией. Но не с журналистской, а с громадной аудиторией, именуемой Россией. Тон его речей был то резким, то мягким, с оттенком сожаления. Не забывал он и о юморе, который звучал довольно мрачновато.
Иностранные корреспонденты, в основном американцы, говорили по-русски, что было обязательным условием участия в конференции.