Инквизитор

— У меня их несколько, но каждый работает в узком направлении. Люди у нас проверенные, а главное, психологически обработанные, что на 99 процентов исключает возможность предательства, но тем не менее, один процент существует. Поэтому доступ ко всей информации имею только я и Кардинал. Мне с каждым днем становится все труднее держать в памяти общую картину. Поэтому мне нужен помощник — дублер.

— Но я же не профессионал, — сказал я, вспомнив фразу, брошенную мне на прощание Алексеем.

— Во-первых, это не нужно. Ты будешь привлекаться к операциям, но крайне редко и в диапазоне твоих возможностей. Во-вторых, за год ты им станешь.

— А как же поиск кукловодов?

Кот пристально посмотрел мне в глаза, и минуты две мы гипнотизировали друг друга. Затем он, не опуская взгляда, сунул в рот сигарету, закурил и сказал: «Это основная задача всей организации. И в этой операции ты будешь участвовать. В определенный момент ты выйдешь на них».

Один коварный вопрос вертелся у меня на языке, и я задал его:

— Ты уверен в своих людях на девяносто девять процентов. А насколько ты уверен во мне?

Суровое лицо Кота изменилось. Глаза потеплели.

— По науке на сто процентов верить никому нельзя, так как теория гласит однозначно: существуют ситуации, когда человек не в состоянии противостоять своей морали. Инстинкты сильней ее. Но я не хочу об этом думать. Иначе можно свихнуться.

— А если я предам, что ты сделаешь? Пристрелишь?

Он покачал головой.

— Нет. Застрелюсь сам.

— Скажи, а с кем Пинкертон? — перевел я разговор на другую тему.

— Сам с собой. И со своими принципами. Но я уверен, что он будет с нами.

Дверь отворилась, и вошел Николай Иванович. Вид у него был усталый, но довольный. Он крепко пожал мне руку (я отметил, что рука у него скорее как у кузнеца, а не у научного работника), сел в кресло напротив меня и обратился к Коту.

— Кофейком не угостите, Константин Павлович?

— Кофе нет, — сказал Кот, доставая еще одну рюмку, — а коньячку извольте.

— Ну что ж, — вздохнул Кардинал, — придется принять ваше сатанинское зелье.

— Еще не известно, что больше сатанизмом пахнет: мой коньяк или ваш кофе, — обиделся Кот.

Николай Иванович лихо опрокинул рюмку и развалился в кресле, всем видом выказывая расслабленность. Кот выжидательно смотрел на него.

— Подготовка к операции близится к завершению. Отобрано в разных городах около двух тысяч кандидатов на искупление грехов. Все взяты под наблюдение. На следующей неделе начнем изъятие первых двух сотен, чтобы готовить их к покаянию.

— Изымать будешь всех разом?

— Ну что ты, голуба моя. Партиями по пять — семь человек. На все уйдет месяца два.

— Долго.

— Что поделаешь. Пока изымем, пока проведем пастырские беседы. К тому же после того, как их прооперируют, им нужно будет постельный режим соблюдать несколько дней. А вот публике мы их представим всех разом.

Я ничего не понимал в их разговоре, но чувствовал, что готовится какая-то масштабная операция психологической направленности. Николай Иванович обратился ко мне:

— Вы, голубчик, теперь в курсе наших дел?

— Немного.

— Да, детали вы узнаете постепенно. Операция «Вельзевул» займет много времени и сил. Но если она нам не удастся, то Россию еще долго будут трясти социально-экономические катаклизмы. Ведь фактически кукловоды власть не потеряли, только сузили диапазон своих возможностей. И уже разрабатывают план восстановления прежних позиций. Вы ознакомитесь, голубчик, со всеми материалами. К сожалению, скудными пока. Кстати, часть кукловодов действует из-за границы.

— Николай Иванович, когда вы пришли, вы говорили об этой операции или о другой?

— О другой, голубчик. Та операция называется «Святая Инквизиция». Вы с ней тоже ознакомитесь.

— А что это за операция?

— Лекарство от безумия. Наш отдел психологической борьбы работает в двух стратегических направлениях. Первое — это выявление кукловодов и их нейтрализация в будущем. Второе — ликвидация последствий их деятельности, а именно, лечение людей, заболевших в результате психофизического воздействия.

«НИ В ОДНОЙ СТРАНЕ МИРА НЕТ ТАКОЙ КРУТОЙ КРИВОЙ СМЕРТНОСТИ, КАК В РОССИИ. ПРЕЖДЕ ВСЕГО, ЭТО КАСАЕТСЯ НАШИХ МУЖЧИН. СПЕЦИАЛИСТЫ ОТМЕЧАЮТ СВЕРХСМЕРТНОСТЬ СИЛЬНОЙ ПОЛОВИНЫ ИМЕННО ТРУДОСПОСОБНОГО ВОЗРАСТА. РОССИЙСКИЕ МУЖЧИНЫ ГИБНУТ ОТ НЕСЧАСТНЫХ СЛУЧАЕВ, ТРАВМ, ОТРАВЛЕНИЙ. ЕСЛИ В СТРАНАХ ЕВРОПЫ, США И ЯПОНИИ ПО ЭТИМ ПРИЧИНАМ В МИР ИНОЙ ОТПРАВЛЯЕТСЯ ОКОЛО 5 % ОБЩЕГО КОЛИЧЕСТВА УМЕРШИХ, ТО В РОССИИ — 25–30 %».

«Московский комсомолец», 16 февраля 1997 г.

— А что является лекарством?