Инквизитор

— Конечно, проще. Но не будет необходимого психологического эффекта. Мало ли сейчас убивают. Ну ухлопали сотню шалопаев. Кто об этом будет говорить в метро? Да никто. Все уже давно привыкли к ежедневным убийствам и не обращают на них внимания. А здесь — искусство. Ты сам подумай. Когда ты ехал на Загородную по наводке нашего питерского филиала, ты ведь ожидал трупы. А то, что ты увидел там, тебя потрясло. Небось, до сих пор в себя прийти не можешь.

В этом он был прав, подтверждением чему являлся мой прерванный его появлением сон. Я мысленно попытался представить, какие намерения в отношении меня имеет этот добродушный с виду глава таинственного государства «С». Дружба дружбой, а я все-таки опасный свидетель. Это с одной стороны. Но с другой, если бы он хотел от меня избавиться, ему стоило бы только отдать приказ своим головорезам и незачем было бы приезжать ко мне посреди ночи. Что-то я в последнее время стал часто вдаваться в анализ, конечной целью которого было выяснение перспектив на дальнейшее проживание в этом мире. Проанализировав все это, я посмотрел на Кота и увидел, что он понимающе улыбается.

— Не бойся ничего. С нашей стороны тебе ничего не грозит. Запомни раз и навсегда, заруби на носу: я все тот же романтичный пионер с прежними понятиями о чести, совести, долге, дружбе. Я не изменился ни на грамм и не сменил духовные ценности. Я только снаружи вымазан дерьмом, внутри я все тот же Робин Гуд. Я не стал бы пичкать тебя информацией, если бы допускал мысль о том, что тебя придется убирать. Таков же и наш президент. Такие же и наши соратники. Нас хотели использовать для грязных дел, но мы, принимая поддержку грязных сил, знали, что будем вести свою игру.

Он посмотрел на часы.

— Сейчас я должен уйти. Ты же с завтрашнего дня прекрати свои дурацкие расследования, иначе все может обернуться не так, как я хочу. Теперь уже ничего не поделаешь. Ты сунул свой нос в дверь. И нам нужно либо прищемить тебе его, либо впустить тебя внутрь. Я проведу тебя в государство «С», туда, куда ты пытался пролезть самостоятельно. Возьми отпуск и жди.

Он повернулся и вышел. Сначала хлопнула входная дверь, затем во дворе раздался шум двигателя уезжающей машины.

Я сидел, как оплеванный, пораженный последней частью его речи. Долг, честь, дружба. Мы уже и думать забыли об этих реликтовых понятиях. И я после возобновления знакомства рассматривал его не как друга, а как источник информации. Какая дружба, когда почти тридцать лет не виделись. Закурив сигарету, я еще долго размышлял на давно забытые темы, не связанные с политикой.

Часть II

1. ГОСУДАРСТВО «С»

В НАСТОЯЩИЙ МОМЕНТ В РОССИИ МАФИОЗНЫЕ СТРУКТУРЫ КОНТРОЛИРУЮТ ПРИМЕРНО 40 ТЫС. ХОЗЯЙСТВЕННЫХ СТРУКТУР, ИЗ НИХ 2 ТЫС. — ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ПРЕДПРИЯТИЯ, 4 ТЫС. — АКЦИОНЕРНЫЕ ОБЩЕСТВА, 9 ТЫС. — КООПЕРАТИВЫ, 7 ТЫС. — МАЛЫЕ ПРЕДПРИЯТИЯ, 400 БАНКОВ И БИРЖ И БОЛЕЕ 700 РЫНКОВ. ГОВОРЯ О СТРУКТУРНОЙ ОСНОВЕ ОРГПРЕСТУПНЫХ ГРУППИРОВОК В РОССИИ, Г-Н ЧЕБОТАРЕВ ОТМЕТИЛ, ЧТО АКТИВНУЮ РАБОТУ ПО ИХ ОРГАНИЗАЦИИ ВЕДУТ «ВОРЫ В ЗАКОНЕ», КОТОРЫХ ПО СТРАНАМ СНГ НА СЕГОДНЯШНИЙ ДЕНЬ НАСЧИТЫВАЕТСЯ БОЛЕЕ 300 ЧЕЛОВЕК (150 НАХОДЯТСЯ В МОСКОВСКОМ РЕГИОНЕ).

«Сегодня», 18 мая 1994 г.

На следующий день я с утра пораньше уже был в кабинете главного редактора. Санино лицо, после прочтения моего заявления на отпуск, в котором я не забыл указать, что не был в отпуске уже три года, напоминало лицо человека, проглотившего без сахара килограмм лимонов. Тем не менее, не сказав ни слова, он вывел в левом верхнем углу: «Прошу оформить», поставил дату и подпись.

Я зашел в комнату, где мои коллеги гоняли чаи, и принялся наводить порядок на рабочем столе. Сложил аккуратно все письма. Материалы готовящихся к публикации статей о «Святой инквизиции» запер в сейф. Закончив наведение порядка и попрощавшись с коллегами, я уже собрался уходить, когда зазвонил телефон на моем столе.

— Алло.

— Говорит Смолицкий. Интересующий вас «Жигуль» стоит возле кафе. Водитель пьет кофе.

— Спасибо, Лев Ефимович. Я уже разобрался. Жена, оказывается, мне не изменяла.

Коллеги, дружно прервав чаепитие, уставились на меня с открытыми ртами. Все знали, что я давно разведен. Я же сделал прощальный жест рукой и заспешил к выходу, провожаемый взглядами.

Два дня я провел дома в ожидании звонка Кота, маясь от безделья. За эти два дня я только раз отлучился за хлебом. На третий день утром раздался звонок, но не по телефону, а в дверь.