Инквизитор

До этого, когда он сидел рядом, Каспар его не узнал. Теперь, когда его лай звучал немного искаженно и издалека, Каспар был уверен. Однажды он уже слышал эти звуки, но тогда они доносились не из громкоговорителя, а из искореженного автомобиля на краю блошиного рынка. Каспар закрыл глаза, и скулеж стал громче.

Снова было лето, и серебристый корпус машины так сильно отражал лучи палящего солнца, что ему приходилось прикрывать глаза рукой, когда он смотрел в ту сторону. Все колеса были сняты, а жалкие останки ржавого лимузина стояли на голых дисках. Все, что только возможно, было уж разбито. Фары, заднее и лобовое стекла, боковые окна, даже багажник выглядел так, словно на него сбросили холодильник. На заднем плане Каспар слышал иностранную речь, смех молодой женщины по поводу успешной сделки и постоянное гудение грузовиков. Два грязных ребенка играли в сточной канаве и ушли, когда он подошел ближе, чтобы изучить грубую веревку, которой крышка багажника была привязана к бамперу. Он поджег веревку зажигалкой, крышка откинулась, и он взглянул смерти в лицо. Четыре щенка. Исхудавшие, обезвоженные, перегревшиеся. Снаружи стояла тридцатиградусная жара. В багажнике было раза в два жарче. Они умерли долгой мучительной смертью. Все, кроме одного, с выколотым левым глазом.

Тот, которого все здесь звали Мистер Эд и который в этот момент скулил через громкоговоритель так же жалобно, как в минуты своего случайного освобождения.

01:31

Темнота обладала проясняющим, почти очищающим действием. Каспар слышал, обонял и осязал невидимое пространство, по которому они крались последние несколько секунд, так интенсивно, словно холл освещался противотуманными фарами. Инквизитор уничтожил все источники света в этой зоне первого этажа.

– Держись левее, – прошептал Шадек за спиной, когда скулеж над их головой ненадолго прекратился. Санитар настоял на том, что пойдет вместе с ним в больничную аптеку.

– То, что сказала Яся, правда? У тебя потеря памяти?

Они на ощупь пробирались вперед, держась за лакированную стену, чтобы в темноте не сбиться с пути, и Каспар не знал, чему удивляться больше. Тому, что санитар решил воспользоваться их вылазкой из библиотеки и завязать с ним разговор, или тому, что Том уже дал болтливой медсестре ласкательное прозвище.

– Провалы в памяти, амнезия. Все это как-то вписывается в нашу ситуацию, не находишь? – Шадек коротко рассмеялся. – Не важно, я надеюсь, что у психа нет прибора ночного видения, а то нам лучше сразу забыть наш гениальный план.

– Мы только быстро возьмем все необходимое для врача, найдем Мистера Эда и выключим чертово радио, – объяснил Каспар консьержу. Бахман лишь мрачно кивнул, когда они собрались, но предупредил:

– Кабинет Расфельда напрямую соединен с больничной аптекой. И один из радиомикрофонов стоит на его письменном столе. То есть шансы пятьдесят на пятьдесят, что Брук вас там поджидает.

Каспар медленно пробирался вперед и чуть было не налетел на кулер с водой. Если память ему не изменяла, пластмассовая штука стояла недалеко от их цели. Осталось еще две двери.

Скулеж над головой стал тише, потому что они удалялись от громкоговорителя в холле.

– Смотри. – Рука Тома неожиданно опустилась ему на плечо.

– Что?

– Да вот же.

«О’кей. Значит, он тоже это видит».

Сначала Каспар принял красный мигающий свет за обман зрения. Отражение, которое возникает, когда ты слишком сильно сжимаешь в темноте веки. Но, очевидно, это было реальным. Под дверью кабинета Расфельда с регулярной периодичностью загоралась крошечная красная точка. Как будто кто-то лежал на полу с пультом управления и азбукой Морзе передавал из-под двери наружу какую-то информацию.

– Это ведь появилось только сейчас? – спросил Том.

Каспар кивнул и от волнения забыл, что Шадек не мог увидеть в темноте его реакцию.

– И что теперь? – спросил он, уже догадываясь, как ответит санитар.

– Как что? Мы войдем туда.

01:33