Инквизитор. Башмаки на флагах. Том четвертый. Элеонора Августа фон Эшбахт

— К какому дню вашим людям надобно быть в этой самой Гуссенской долине?

— Про то я не знаю, но вышли они вчера; как вышли, так я к вам поехал.

— Значит, собраться они ещё не успели, — самому себе сказал Волков.

— Господин, — робко заговорил Клаус Швайнштайгер.

— Ну? — кавалер повернулся к свинопасу.

— А весть эта стоит серебра?

Не отвечая ему ни слова, кавалер подошёл к сундуку, отпер его и без счёта, столько, сколько позволяла взять его большая рыцарская рука, взял оттуда серебра. И всю пригоршню высыпал в подставленные Швайнштайгером ладошки. И крикнул:

— Гюнтер!

— Да, господин.

— Пусть повара накормят молодого человека. А ты, свинопас, не уезжай пока, придёт мой офицер, твой знакомец Дорфус, ему это расскажешь.

Не без труда, но капитана всё-таки нашли. Было уже давно за полночь, когда он с сержантом приехал в лагерь и пришёл к генералу. Объевшийся и заснувший к тому времени свинопас спросонья всё рассказал по новой, но уже им двоим. А генерал со своим офицером штаба снова водил пальцами по карте.

— Обоз в восемьдесят телег брать придётся, — говорил Дорфус.

— Больше. Припасов на неделю, не меньше. Картечи, пороха и ядер у нас на шесть телег будет, — не соглашался генерал. — И это без фуража.

— А фураж для лошадей сейчас брать и не будем, надо будет, так наберём в дороге, отнимем, а возьмём большой обоз, так за два дня до этой долины не поспеем.

Да, тут капитан был прав. Они ещё раз на всякий случай опросили свинопаса, может, ещё что вспомнит, после чего Волков отпустил свинопаса и решил звать старших офицеров на совет, несмотря на то что до утра ещё было далеко. В общем, в ту ночь он не спал совсем.

Глава 31

Не дожидаясь отряда, который должен был привезти хороший порох, Волков, чуть рассвело, стал собираться в поход. Порох он взял тот, что был в арсенале города Висликофена. Плохой-не плохой, делать нечего. А ещё забрал у Эберста двести человек. Решив, что подошедший с порохом отряд полковника усилит.

Покормив завтраком людей, ещё до полудня войско пошло на восток, чтобы чуть погодя свернуть к югу. Пошли быстро, лошади были отдохнувшие, и было их в избытке. И уже до вечера их ждала первая удача. Передовой кавалерийский дозор сообщил, что в часе солдатского шага с севера шёл отряд горцев в семь десятков человек при малом обозе. Генерал тут же посылает фон Реддернауфа с двумя сотнями кавалеристов вперёд с приказом, тот отряд догнать и сковать, не вступая в бой, чтобы ни людей, ни даже коней не потерять. А сковав, дождаться людей Рохи и самых быстроногих пехотинцев из полка Брюнхвальда. Так и сделали, отряд врага был остановлен у озерца. Дуракам-горцам бы бросить свой обоз да оружие и уйти, через озеро или ещё как, но они решили, что отобьются и, послав в соседнюю деревню за подмогой, поставили телеги в круг. А подмога из деревни не пришла. И в том-то кругу почти все горцы и были побиты ещё до захода солнца подошедшими солдатами и стрелками. Немногим врагам, самым удачливым, удалось, прыгнув в озеро, уплыть. А ещё через час к тому месту пришло и всё войско и на месте того боя встало на привал.

И на следующее утро — опять везение. Не прошли и четверти намеченного пути, как снова отличились кавалеристы. На сей раз без всякой драки разъезд ротмистра Эйфенгофа захватил обоз из двадцати восьми телег. Обоз был с провиантом и посудой для готовки пищи, конскими упряжами, весьма хорошими, и подковами, а ещё в обозе было то, что для солдат является вещью такой же важной, как еда, броня или оружие. В трёх телегах нашли сто сорок пар крепких башмаков, которые солдаты войска тут же разыграли промеж собой. Ах, какое это было удовольствие громить обозы и мелкие отряды врага. Каждой такой победе генерал радовался, как большой. Да, и то было несложно объяснить. Всякая мелочь, что далась ему без потерь, была для него милее, чем яркая, большая победа с потерями. Он очень, очень не хотел терять солдат. И причин для того было много. Одна из них — то, что с потерей всякого человека своего он терял часть своей силы. Вторая причина была в том, что для славы ему нужно было вывести из вражеской земли как можно больше солдат. Среди воинского сословия весьма важна репутация, и та репутация складывается из трёх главных вещей: жаден ли генерал, удачлив, бережёт ли людей. По этим трём кондициям солдатстве корпорации и решали, в какую кампанию с каким генералом идти. И последняя причина была в том, что он просто не хотел видеть убитыми или мучимыми ранами людей, что доверили ему свои жизни, что пошли за ним.

Поэтому он и радовался без боя захваченному обозу или почти без потерь перебитому отряду врага.

Вечером, когда нашлось хорошее место для привала, когда офицеры ужинали, пришёл кавалерийский ротмистр и сказал:

— В двух часа солдатского шага отсюда лагерь врага.

— Много у него палаток? — первое, что спросил генерал.

— Нет, пятьдесят-шестьдесят. Но телег вокруг много. И лагерь сам укреплён.

— Ну, теперь они будут все лагеря укреплять, — заметил Брюнхвальд.