Инквизитор. Книга 13. Божьим промыслом. Принцессы и замки

— Ах, я вас умоляю, барон! — граф лишь усмехался от такой наивности гостя. — Ну какие могут быть у горцев доктора? Все доктора у горцев лишь для коров и овец, а горцы сами и не болеют ничем. Доктора к ней приезжают каждую неделю из Туллингена. И те доктора все как один говорили, что болезнь маркграфини проистекает от злых болотных миазмов или тухлой воды. Хотя я ума не приложу, откуда у нас тут могут взяться болотные миазмы, у нас и болот в горах не бывает, и вода горная всегда свежа, но раз доктора говорят, что холера, разве кто с ними будет спорить?

— И маркграфиня всё ещё больна?

— Не совсем, ей уже лучше, она уже выходит к столу, но пока ехать домой не может, ещё слаба.

Всё это было так неожиданно, и слова этого славного и, кажется, доброго человека казались ему такими настоящими. Не было в них никакой хитрости, которую обычно он чувствовал сразу. Также не было никакого изъяна во всей рассказанной истории. Тут генерал взглянул на пажа. Он так и сидел в непринуждённой позе, и вид его был всё такой же скучающий. И тут граф улыбнулся:

— И что же, барон, кажется, заинтересовал теперь вас мой замок? Интересно стало теперь моё приглашение?

— Да уж и не знаю, что тут сказать… — Волков засмеялся. — Спешу я, конечно, но быть представленным самой маркграфине…

— Дорогого стоит? — продолжал подначивать его фон Тельвис.

— Да, — сознался генерал. — Дорогого стоит.

— Ну так что? Вы принимаете моё… а вернее сказать, наше с маркграфиней приглашение?

— Да разве же можно такой чести противиться⁈

«Может, то всё глупость про злых колдунов, может, маркграфиня и вправду животом от холеры маялась, месяц проживая у графа и графини. Узнать это будет нетрудно, достаточно расспросить того же трактирщика Бауэра. Он должен был что-то слышать, например, про докторов, что ездят в замок из Туллингена. Да и про тех же сеньоров его. Хотя… Если напуганы местные людишки, если граф их твёрдо в кулаке держит, так никто из них и не пикнет против хозяина». С другой стороны, глядя на самого графа и его изнеженного и красивого пажа, уж и не верилось генералу, что этот сеньор может быть суров или даже хотя бы твёрд со своими людьми.

Конечно, нужно было всё сначала разузнать, но он боялся расспрашивать местных. Ведь скорее всего о таких расспросах сразу бы стало известно хозяину ущелья. А генерал рассчитывал подойти к замку как можно более неожиданно. Не будоража перед этим графа расспросами местных крестьян.

В общем, согласие на поездку в гости он молодому фон Тельвису уже дал и просил того чуть подождать, а теперь давал распоряжения остававшемуся на постоялом дворе Гюнтеру:

— Томаса я заберу, вдруг понадобится, не знаю, останусь ли у графа; если не приеду к ночи, не тревожься, а жди к завтрашнему дню господина полковника Брюнхвальда. Смотри не прозевай его. Скажешь ему, пусть идёт к замку, я там. А что делать ему, он и сам сообразит. Ты главное следи за сундуками, чтобы не шарили по ним, и за каретой тоже, так как поеду я верхом. Да, и за лошадями моими смотри, путь этот Бауэр им овса не жалеет, говори, что за всё заплатим. Пусть кормит, тут овёс и сено дёшевы.

Отдав все наставления и взяв себе из сундука денег побольше, генерал остановился и подумал: не снять ли ему с себя латы, а то в железах он выглядит так, как будто не доверяет своему новому знакомому. А потом решил, что… ничего. Поедет в латах, пусть это и выглядит глупо, а там, в замке, он от доспеха разоблачится, конечно же. За стол с дамами в железе садиться не комильфо.

* * *

Барон вышел и стал искать глазами людей, что приехали с графом, но, к удивлению своему, никого не нашёл.

«Граф приехал со своим пажом Виктором? И всё? Он, видно, уверен в людях своих, что ездит совсем без охраны».

И когда они поехали по дороге на запад, Леонид фон Тельвис у него и спросил с завуалированной издёвкой:

— Дорогой барон, а не будет ли вам жарко?

— Ничего, я привык, — отвечал Волков. — В дороге, которую не знаешь, хороший панцирь не помешает.

— Панцирь? — сеньор ущелья оглядывает его доспех снизу доверху, а потом говорит: — Я вижу, ваш доспех прекрасен, но пользуете вы его не для красы.

— Да, он спасал меня не единожды, — говорит генерал и спрашивает в свою очередь: — А вы, граф, вижу я в пределах своих в защите не нуждаетесь.

— В защите? — удивляется фон Тельвис. — Мне тут защищаться не от кого. Людей своих барщиной я не изнуряю, да и оброк с них беру невеликий, суд чиню над ними справедливый, и люди мои меня любят, а особенно любят мою супругу графиню, разбойников на моей дороге отродясь не было, а буйных горцев ещё дед моей жены присмирил. Уже полсотни лет с ними в мире проживаем. Так что защищаться мне тут не от кого.