Инквизитор. Книга 13. Божьим промыслом. Принцессы и замки

И тогда господин Хуго Фейлинг и говорит ему:

— У того разбойника кабан на кирасе и на шлеме…

— Кабан? — переспрашивает Волков.

— Да, кабан, — продолжает Фейлинг, — а зовут этого человека Эрнст Иоганн Ульберт по прозвищу Вепрь.

— Ульберт, — вспоминает генерал; он, конечно же, слышал это имя, но пока не может вспомнить где. — Ульберт.

— Он из ветви фон Займлеров, — поясняет господин Виллегунд. — Он третий сын Карла Ульберта фон Займлера фон Малена.

«Ну вот всё и прояснилось! — теперь генералу всё стало ясно. — Я был прав. Конечно, это семейка Маленов. А эти городские храбрецы потому меня и ждали с самого Рождества, что никто из них не посмеет даже и рта раскрыть против этой поганой семейки, не то что походом против кого-то из Маленов пойти».

— И что же… — продолжает генерал, — вы, наверное, знаете, где убежище этого Ульберта Вепря.

— Мы предполагаем, — начал консул Клюнг, — что убежище его в самых верховьях реки, в болотах, туда ни одна баржа уже не заходит, так как воды там неглубокие, пристаней там тоже нет, но лодки туда ходить могут. Там места дикие, безлюдные, есть где спрятаться, а ещё там есть заброшенное поместье, зовётся оно Альтерзумпф; вот там-то, как нам кажется, и прячется Ульберт со своей ватагой.

— «Нам кажется», — усмехнулся генерал. — А мне кажется, господа, что вам не кажется, что вы всё про это знаете наверняка.

Но никто ему на этот выпад не ответил, а первый раз за весь разговор взял слово господин Остен:

— Мы ждали вас, генерал, так как, кроме вас, никто не осмелится бросить вызов фамилии Маленов. Даже если право будет на его стороне. Раньше, в былые времена, когда был жив граф, никто бы не посмел так озорничать на реке, — Остен разумно не стал вспоминать о поведении самого барона, — но сейчас граф ещё мал, и некому, кроме вас, генерал, самого сильного сеньора графства, остановить сие беззаконие. Поэтому мы и возлагаем на вас такие надежды.

— Хотите, чтобы я опять злил Маленов? — спрашивает Волков. — Трону этого разбойника, так они опять будут на меня герцогу жалобы писать.

— Чего вам бояться⁈ — воскликнул бургомистр Ольбрехт. — Ваша жена сама из рода Маленов, а ваш племянник теперь — глава этого рода, он хоть и не прямой, но всё-таки наследник герба Ребенрее.

Но барон не спешил соглашаться, он просто говорил:

— Да, жена у меня из рода Маленов, и племянник мой граф Мален, но это не значит, что родственнички из этой фамилии не попытаются как-либо меня убить при первом удобном случае. Они уже пытались это сделать. Почему же им снова не подослать ко мне убийц, отравителей. С них станется. И главное, если у них получится, то кто их накажет? Герцог? — он оглядел собравшиеся, чтобы видеть их реакцию, а после продолжил, всё также не спеша. — А после, как только меня не будет, они обязательно убьют молодого графа.

Он специально всё это говорил. Во-первых, генерал был уверен, что содержание этих бесед будет обязательно передано кому-нибудь из фамилии Маленов, например тому же фон Гейзенбергу. И он хотел показать своим противникам, что у него нет большого желания с ними враждовать. А во-вторых, он хотел знать, кто в будущей схватке точно будет на его стороне. А именно тот сейчас будет настаивать на походе против разбойника Ульберта Вепря. Была и третья причина этого его видимого нежелания новой распри. Он хотел взять небольшую паузу, чтобы сформулировать свои условия, которые он выдвинет городу. Но самому ему необходимость похода была очевидна. Нельзя было давать этому мерзавцу с кабаном на доспехе хозяйничать на его реке.

Судя по всему, его слова никого не удивили, собравшиеся всё понимали, и поэтому бургомистр, выдержав паузу, поднялся со стула и важно произнёс целую речь:

— Господин барон, разбой на реке не только обидами соседей чреват, но мешает торговле нашей; бесчинства в верховьях Марты надобно пресечь, и думаю, что я выражу общее мнение, сказав, что пока граф молод, горожане, да и всякий иной люд графства Мален будут просить вас о том, чтобы вы угомонили разбойников. Иного рыцаря, кроме вас, кто осмелится бросить им вызов, у нас нет, а у герцога, видно, пока своих дел хватает.

В общем, это заявление выглядело как официальная просьба главного чиновника города. После такого Малены уже должны понять, что город в этой распре не на их стороне.

Генерал оглядывает собравшихся и видит полное их согласие, ни один из них не встал и не высказался против слов бургомистра. Не последовало ни каких-либо особенных пожеланий, ни дополнений к сказанному.

Единодушие. То было нечастое среди городских нобилей явление, иногда их раздирали непримиримые противоречия; впрочем, тут были многие видные господа и чиновники, но далеко не все важные жители города. Так что… И всё ещё думая, что сразу соглашаться на их просьбу никак нельзя, генерал ответил наконец: