Инквизитор. Книга 13. Божьим промыслом. Принцессы и замки

Как говорится, ты не узнаешь, как что-то делать, пока не возьмёшься за это сам. А деньги в замок были вложены уже такие, что останавливаться было просто нельзя. Деньги? Вообще-то вопрос уже шёл и о его репутации. Ну не мог победитель горцев и гроза всех верховий Марты смириться с поражением в таком паскудном и хамском деле, как строительство. Посему, несмотря на новые траты, из Ланна Волковым был выписан знаменитый архитектор Копплинг с двумя помощниками. Он чем-то напоминал генералу майора артиллерии Пруффа. Так же был немолод, так же вздорен, так же краснонос. Только, в отличие от майора, архитектор в молодости выбрал правильное ремесло и к годам майора был неизмеримо богаче офицера, что подтверждали его наряды с собольими оторочками и дорогие перстни. Даже с самим бароном он разговаривал как с ровней, хотя был наслышан о его военных успехах. Когда Волков принёс ему на проверку чертежи де Йонга, Копплинг с удовольствием и ехидством их посмотрел, для чего он вооружился пером и чернилами, а потом, самодовольно посмеиваясь, макал перо в чернила и, ставя размашисто крест на одном из чертежей, приговаривал:

— Излишне самонадеянно, — ставя следующий крест на другом: — Вопиющая некомпетентность, — третий лист он «окрестил» со словами: — Абсолютная бездарность, — и ещё он, конечно, унижал и самого заказчика, исподволь вопрошая: — Позвольте у вас полюбопытствовать, господин барон, а где вы нашли этакого гения?

И с каждым таким замечанием или вопросом барон просто кожей чувствовал, как растёт и растёт смета его будущего жилища. И он сокрушённо вздыхал:

«Ублюдка де Йонга нужно было взять под стражу! Ну как я об этом не подумал сразу⁈».

— Ну что ж, — исчеркав всё, что можно, новый архитектор решил продолжать. — Теперь я хотел бы взглянуть, что он вам там понастроил уже не на бумаге, а в естестве.

В итоге он остался доволен лишь двумя вещами:

— Это хорошо, что вы свезли часть материалов для строительства заранее. И ещё хорошо, что для фундамента додумались нанять настоящего мастера.

— Ну а поставленные уже стены? — с некоторой надеждой вопрошал господин барон.

На что старый архитектор ему отвечал:

— Вы, генерал, известный мастер своего дела, а я своего; вот только ваше дело — укладывать людей в землю, а моё — создавать творения на века. И я не хочу, чтобы через век сюда пришли какие-то злословы и, похихикивая, спрашивали, глядя на ваш замок: а кто этому Рабенбургу поставил такой кривой дом? А ему другой и ответит: так это проходимец Копплинг нашёл себе болвана заказчика. Так что уж увольте, дорогой барон, либо я это позорище снесу и поставлю новое, либо вовсе за дело ваше не возьмусь. Так как мне моё имя дороже, и под старость лет его похабить желания у меня нет.

— И во сколько же мне всё станет, если считать по-новому? — печально интересовался барон.

— Уж и не знаю сколько вы уже вложили, но к следующему году приготовьте семь тысяч золотых. Привезу своих мастеров и своих инженеров, часть им в уплату пойдёт. А также на разные нужды скорые. Ещё мне наперёд, за труды мои, за то, чтобы из дому меня сдвинуть, уже сейчас две тысячи аванса заплатите.

— К следующему году надобно приготовить? — Волкова расстраивали больше не страшные суммы, что просил архитектор, а сползающие в неопределённость сроки.

— Пока ван Хуберт не поставит надёжный фундамент с юга от скалы, делать тут что-либо бессмысленно. Разве только западную стену, но и с нею я торопиться не хотел бы, пока южный фундамент не встанет. Так что всё начнём только после Рождества.

Вот так его задумке пошёл третий год.

А когда архитектор, удобно устроившись у него дома, взялся пересчитывать со своими помощниками сметы, так жалел генерал лишь об одном:

«Жаль, что де Йонг сбежал… Сейчас бы я его повесил! Сам!».

Оказалось, что всё, что он уже потратил, не составило и четверти того, что ему ещё предстояло потратить. И главной бедой, как называл это старик Копплинг, был фундамент на плохих землях.

Именно он пожирал едва ли не четверть всех будущих вложений барона. Но деваться тому было уже некуда, он не мог отступить и бросить замок, поэтому поехал тогда в Мален. Занимать денег. И без труда занял сколько нужно. Но это было ещё не всё.