Инквизитор. Книга вторая. Чужое море

Побросав скудные пожитки в заплечный мешок, подшив свои невеликие сбережения в подкладку штанов, Инри шагнул на борт Ржавого Якоря в качестве матроса.

Якорь подняли в тот же день. И только тут гном начал присматриваться к команде. Все какие-то неопрятные, в золотых побрякушках. Постоянно огрызаются друг на друга, злобно подшучивают.

– А куда мы курс держим? – Спросил как-то Инри у боцмана.

– А твое какое дело, недорослик? – Грозно проревел тот. Аж лысина покраснела от злости. – Твое дело палубы драить и топором махать.

– Топором? Зачем топором?

Боцман недобро на него посмотрел, потом сплюнул на палубные доски, развернулся и буркнул уходя.

– Вымой.

После этого происшествия гном решил сойти в первом же порту. Но в порты они не заходили.

А на четвертый день случилось страшное

В этой части Слежи не было видно населенных пунктов. Зато был большой риф, за которым можно удобно встать на якорь. Огромная каменюка рассекала течение, судно не мотыляло, в естественной заводи всегда было полно рыбы. Но капитан отправил на вершину рифа двух матросов. Зачем?

Когда Инри понял зачем, его сковал дикий ужас.

– Лодка! – Закричал матрос с вершины рифа.

Действительно, за каменным препятствием ничего не видно. Но и оттого да не видно Ржавого Якоря.

– Наконец-то! – Капитан потер руки, злобно оскалившись. Глаза его в этот миг засверкали жадным, алчным огнем. – Приготовиться к абордажу!

Он на пиратском корабле – с ужасом подумал Инри. От этой мысли стало так плохо, что затряслись ноги и неприятно похолодело в груди. Что же теперь будет?!

Тем временем Ржавый Якорь выходил из укрытия на бушприте. В это время команда спешно поднимала остальные паруса.

– Что встал?! – Злобно прорычал старший матрос, отвесив Инри унизительного пинка и сунув в руку конец парусного фала. – Тяни давай.

Гном ухватился за трос и принялся тянуть. Мысли путались в голове, он не знал, что делать. Но тянуть фал – это гораздо лучше, чем рубить топором невинных торговцев. Лучше так.

Как только судно выбралось из-под защиты камня, его подхватило течение, пытаясь завернуть нос. И тут же ветер сильно ударил в паруса. Толчок и корабль устремился наперерез торговому суденышку, все больше и больше набирая скорость. На том борту это заметили, все поняли и попытались что-то предпринять. По вантам, словно паучки, поползли вверх матросы, разворачивая паруса, что до этой встречи решили оставить убранными, поворачивали к ветру уже поднятые. Но куда там…

Ржавый Якорь неумолимо приближался, хищно скользя по волнам, будто мифический морской гад, настигающий добычу. Члены команды, почуяв кровь, мерзко скалились, пребывая в какой-то омерзительной вариации воинственного возбуждения.

Когда два судна поравнялись, боцман зычно рявкнул.

– Кида-а-а-а-ай!

Тут же в сторону торговой лодки полетели строенные абордажные крюки, они же кошки или штурмовые якоря, как их называют в разных краях.

– Тяни! – Вновь рявкнул боцман.

Команда налегла, изо всех сил натягивая канаты, наматывая их на утки и шпили. Вскоре два борта сошлись, ощутился чудовищный удар. Затрещал бархоут – усиленный ряд досок, нанесенный на борт для защиты корпуса при швартовке и столкновении. Матросы злобно оскалились, их глаза стали абсолютно безумными, а рты перекосила одинаковая звериная усмешка.

– На абордаж! – Срывающимся на визг голосом проорал боцман.

Пираты с воплями ринулись в бой. Они перепрыгивали борт, перелезали, перелетали, использую такелаж, как тарзанку. Всюду гремело и бряцало оружие. От этого всего Инри сильно заплохело, ему не хватало воздуха. Он схватился рукой за мачту, но ноги не послушались его, подкосились, и гном упал в обморок.

В себя он пришел от того, что кто-то грубо плеснул ему в лицо ведро холодной забортной воды.

– Очнулся, гномье отродье? – Послышался грубый неприязненный голос одного из матросов. – Толку от тебя во время абордажа было немного. Все за тебя сделали. Боцман сказал, что с этого рейда ты долю добычи не получаешь.

Матрос гнусно засмеялся и ушел, на прощанье якобы случайно задев сапогом. Инри стало очень горько и плохо. Ну как же? Как он мог попасть в такую ситуацию? За что судьба так к нему жестока?

– Эй, ты чего тут разлегся? – Рявкнул боцман. – Мало отдохнул, невысоклик? Належался уже, пока другие работали. Жрать не получишь, пока не отдраишь все палубы. А ну живей!