"Инквизитор". Компиляция. Книги 1-12 (СИ)

— Так вроде управляющий был. Уехал. Староста из Малой Рютте, наш староста, приказчики, кузнец Цваинг из Вильбурга.

— А что за кузнец?

— Богатый кузнец, с ним и управляющий наш Соллон дела ведет, и аббат и другие люди разные.

— А что за дела? — не унимался Волков.

— А мне почем же знать? Мое дело двор да конюшня.

Старик провел солдата и стражников в трактир через конюшню. Там было тихо и темно, горело только пара ламп на все большое помещение. Везде вповалку спали люди, и на лавках, и под лавками и просто в проходах. Появление стражников с факелами людей не обрадовало. Некоторые начинали что-то бухтеть спросонья.

— Спите, добрые люди, — басом успокаивал сержант.

— Где покои? — спросил солдат дворового дедка. — Наверху?

— Нет, на верху комнаты для гостей, а покои за кухней. Идемте в кухню, после кухни дверь на выход, налево, а прямо — так она в покои.

Солдат двинулся на кухню, Еган и стражники за ним. Перепугали кухарку, баба с каким-то мужиком тискалась в полутьме, а дверь в покои оказалась заперта изнутри, да только вот засов был хлипкий.

— Сержант, — солдат остановился, кивнул на дверь.

Сержанту объяснять было не нужно, он плечом одним движением снес дверь, та распахнулась, и Волков за сержантом вошел в покои. Это была большая, уютная комната, с двумя кроватями. Кровати были с перинами, в одной кровати лежали пятеро детей, которые с ужасом глядели на огромных людей с факелами, в другой кровати лежала баба в чепце, видимо жена трактирщика, сам он стоял около кровати, в левой руке держал свечу и изумлением смотрел на Волкова.

— Доброй ночи, Авенир, — сказал тот, — вот зашел тебя проведать, не поздно ли?

— Да разве она теперь добра? — устало сказал трактирщик.

— Что? — не расслышал солдат.

— И вам доброй ночи, говорю, — сказал Авенир.

— А скажи-ка мне, где твой друг Соллон?

— Да почем же мне знать, где он? — развел руки Авенир. — Да и не друг он мне, так, знакомый.

— Знакомый, говоришь? А сегодня ты его видел?

— Видел.

— Говорил с ним?

— Говорил.

— И давно это было?

— А часов у меня нет, откуда у меня часы? Почем мне знать?

— Часов значит, нет, — произнес Волков и подошел к Авениру. Подошел, левой рукой приобнял чуть ошалевшего трактирщика за талию, а правой похлопал его по животу.

О, какое удовольствие получил Волков. Когда под ветхой тканью рубахи на животе трактирщика он нащупал стопку бумаг.

— А это что у тебя такое, друг Авенир?

Трактирщик перестал дышать, остекленел, косился на солдата как испуганный конь и молчал.

— Да что же там у тебя? Давай-ка посмотрим.

Волков одним пальцем, одним движением, разорвал ветхую рубаху от ворота до пупа, запустил руку под исподнее и извлек оттуда кипу бумаг. Не поленился, проверил, не осталось ли там еще. Не осталось. Тогда он по-хозяйски сел на кровать и жестом подозвал одного из стражников с факелом. Стал читать. Прочитав первую бумагу посмотрел на Авенира широко улыбаясь и спросил:

— Авенир, Авенир, а знаешь ли ты, что здесь написано?

Тот молчал, стоял чуть покачиваясь.

— А ну да, — вспомнил Волков, — ты же нашего письменного языка не разумеешь. Ты ж только на своем пишешь — читаешь.

Авенир продолжал коситься на него, молчал да сжимал свечу. А Волков продолжил читать бумаги. Он читал, стражники и сержант ждали. Дети и баба трактирщика со страхом таращились на них. А Авенир стоял, покачиваясь не жив, ни мертв. Дышал едва. А солдат дочитав последнюю бумагу встал и заговорил с трактирщиком помахивая перед носом того кипой бума:

— А скажи ка Авенир, за сколько ты это купил у Соллона?

Трактирщик продолжал молчать.

— А ты богатый человек, Авенир, раз можешь позволить себе покупку таких дорогих бумаг. А говорил денег у тебя нет, у родственников хотел занимать.

Трактирщик таращился на него стеклянными глазами, едва дышал.

Волков подошел ближе и заговорил трактирщику прямо в ухо:

— А скажи ка Авенир, ты вместе с Соллоном, обворовывал барона? А?

— Я… я ни кого не обворовывал, клянусь детьми, — наконец произнес трактирщик.

— Не обворовывал? А откуда у тебя эти бумаги? Вот смотри, расписка барона на двадцать шесть талеров, предъявитель Соллон, ладно эту опускаем, а вот на сорок один талер, она на предъявителя, вот на шестнадцать, опять на предъявителя, — Волков совал одну бумагу за другой под нос трактирщика, — вот на восемь, опять на предъявителя, вот на двадцать два, опять на предъявителя. Вот еще. И еще, все на предъявителя. Всего на сто шестьдесят один талер! Огромные деньги, Авенир бен Азар. Барон то наш — твой вечный должник, получается. А вот еще одна любопытная бумага, — солдат сунул бумагу под нос трактирщика, — знаешь, что тут написано? Да откуда, ты ж нашего письма не разумеешь. А я тебе скажу, что это! Это, Авенир, доверенность на продажу «каменного дома, в два этажа, что стоит в селении Рютте, напротив церкви», — прочитал солдат, — как же ты такие бумаги покупаешь не умеючи читать, а? Кстати, а сколь такой дом стоит, Авенир?

— Я не знаю, может талеров десять? — выдавил трактирщик.

— Десять? — не поверил Волков. — Да там камня, стекла и меди на крыше, только на пятнадцать, или я ошибаюсь?