Инквизитор Красной Армии. Патронов на Руси хватит на всех!

Аквариум был огромным. Необычным. Впечатляющим. Недоступный, недостижимый даже для заветной мечты самого смелого ихтиолога, он стал явью. Рядом с ним чувствуешь себя Гулливером в стране великанов. Такой может быть во сне. А вот в Петрограде, сотрясаемом гражданской междоусобицей, такого аквариума быть не должно. Пятеро спустившихся по лестнице молча взирали на стеклянное чудо.

«Бесстрашный» отцепил с ремня гранату и демонстративно похлопал ею о раскрытую ладонь. Пословица «Чем бы дитя ни тешилось» к этой ситуации категорически не подходила. Перехватив недовольные взгляды братишек, матрос коряво пошутил:

— Не бойтесь, она ручная, — вышло натянуто и неискренне.

— Ну да! Мы в курсе, — не удержался от ядовитой реплики Поплавков. — Тебе, наверно, интересно узнать, что у нее внутри. Дерни за кольцо, она сама и разберется.

Матрос ничего не ответил. Смолчал, проглотив подначку, но хлопать гранатой по ладони не прекратил. Лишь интервалы между хлопками стали чаще…

За стеклом аквариума — свой мир, там кипела своя жизнь. Складывалось такое ощущение, что обитатели водной стихии это понимали и всего лишь позволяли жителям суши прикоснуться к волнующей тайне глубины. Любоваться подводной жизнью за стеклом можно было бесконечно, ведь каждый миг, каждую секунду картина менялась.

Разноцветные рыбки складывались в живые узоры, повинуясь невидимому режиссеру. Стайки плавали, распадались, чтобы образовать новый живой узор. Уникальные, неповторимые созвездия кружили в непрерывном хороводе. На дне причудливый рельеф кусков гранита. На светлом песке затейливо выложены горки плоских иссиня-черных камешков, между которыми ползали, шевеля усами, зеленые раки. Между двумя крупными обломками притаился внушительных размеров сом. Махнув змеевидным хвостом и подняв облачко мути, скрылся в глубине. Дальняя стенка аквариума была скрыта от глаз зарослями водорослей. Густая зелень драпировки не давала разглядеть, что скрывается за ней. Подводный сад волнообразно колыхался, словно что-то за ним создавало движение воды. Комбинация темной воды и живой зелени давала перспективу бескрайнего простора.

Движение шустрых рыбок создавало атмосферу покоя и умиротворения.

Им бы насторожиться, но матросы давно чувствовали себя полновластными хозяевами в городе. Непонятки с секретаршами Коллонтай не в счет. Везде случаются досадные накладки. Разобрались же в конце концов.

— Это что ж за хрень здесь разводят? — озадачился Бесстрашный, обвешанный гранатами, проводя пятерней по зеленоватому стеклу. — Торпеду мне в борт!

— Будь осторожнее с желаниями — иногда они сбываются, — хмуро обронил инквизитор.

Матросики тихо прибалдели, завороженно наблюдая за живым кружевом разноцветных рыбьих стаек. Совершенство недолговечно, идиллию разрушила живая торпеда, стремительно разорвавшая разноцветную круговерть. Огромная щука длиной с взрослого мужчину устроила локальное мамаево побоище. Рыбы живым серебром брызнули в разные стороны, летят друг в друга, пикируют за камни и заросли водорослей. Жертвы пытаются скрыться. Щука действовала как волк среди овец в загоне или хорек в курятнике. Хищник, одуревший от крови, старается довести количество жертв до максимума. Рвать и терзать. Во все стороны летят обрывки плавников и россыпи кругляшей чешуек. Ко дну опускались рыбы с перекушенными хребтами и вырванными боками. Скоро дно устилал ковер из подергивающихся рыб. К ним сразу же стали подбираться раки. Клещи жадно растопырены. Усы шевелятся. Еда членистоногим сваливалась под нос прямо сверху. Кто же откажется от дармовщинки.

Только клочья летели в разные стороны. Моряки, похоже, забыли, зачем они сюда пришли. Зрелище для них необычное и чрезвычайно будоражащее.

— Щука не просто покромсала рыб. Она, как заправский кок, сготовила закуску на скорую руку, — сказал Аким.

— Для кого?

— А вот это мы сейчас и узнаем, — невозмутимо ответил инквизитор. — Недолго осталось ждать.

— Ваще! — только и произнес Ревель.

— Гля, чё творит щучара. Кромсай всех подряд! Хайло пошире раззявь! — подбодрил щуку Аскольд. — Царь-рыба!

— Прямо как в Древнем Риме! — восторженно выдохнул Бесстрашный. — Рабы на арене с тигром!

Щука исчезла в зарослях водорослей также неожиданно, как и появилась.

— Крабы конченые, медузы позорные, — еле слышно пробормотал Гангут. Его откровенно расстроила вакханалия, устроенная щукой. Рыбки умирали молча, раздирая рты в беззвучном крике, как и положено гладиаторам, никто не молил о пощаде. — Взять бы вас всех за шкирняк и в Древний Рим, чтобы какая-нибудь кошара саблезубая с лохматой гривой вам бошки поотгрызла.

— Ты чего там шипишь? — нехорошо поинтересовался Бесстрашный. На эсминце он служил акустиком. Слух имел острый и легко мог разобраться не только в шуме чужих винтов, но и как волна шипит, играя галькой в полосе прибоя. — Килек пожалел.