Инквизитор Красной Армии. Патронов на Руси хватит на всех!

Что такое смертный ужас, живые братья мои инквизиторы?
Это вечный голос, призывающий к борьбе.
Голос, подобный поминальному колоколу.
Голос, переполненный гневом и призывающий к борьбе.
Слушайте пахнущее смертью эхо его слов.
Братья мои инквизиторы — вечные бойцы и скитальцы,
Слушайте сердцем его речи, напоенные мукой и кровью.
Если хотите, чтобы человеческий род не исчез,
Чтобы реки не нянчили трупы на волнах,
Чтобы Отечество не превратилось в руины.

Постамент облицован мраморными плитами трех цветов: красным, белым и черным. Цвета символизировали отвагу, честь и траур по погибшим…

Статуя и статуя, но на нее было страшно смотреть. Чем дольше смотришь, тем больше накатывают необычные или просто неоднозначные эмоции. Иногда не хватает слов, чтобы выразить, что чувствуешь. Она цепляла за живое, вызывая чувство неизбежности при кажущейся возможности спастись. Цепляет, напоминает обо всех ужасах и тяготах, с которыми сталкиваются живые инквизиторы, — вот лишь некоторые мысли при взгляде на памятник. Суровое напоминание об ужасах, ждущих тех, кто выбрал служение Корпусу.

Когда заказывали памятник, Старшие братья решили, что он должен стать символом инквизиторской службы. Какую мысль должна выражать скульптура? Это памятник погибшим, пропавшим без вести? Напоминание живым, чтобы не забывали? Если последнее, то, раз увидев гранитного инквизитора, вряд ли забудешь. Кто они были, как их имена? Помнят ли их? Тяжело отвечать на эти вопросы. Как погибли многие инквизиторы, неизвестно до сих пор. Судьба улыбается лишь немногим. В первую очередь упорным. Не путать с упрямыми.

Неизвестно, что еще хуже: погибнуть или пропасть без вести на задании. В списках личного состава Корпуса появлялась коротенькая запись напротив фамилии инквизитора: «Пропал без вести». Кому-то из инквизиторов это давало надежду, что товарищ по Корпусу еще вернется. Пусть через месяцы, годы, но вернется. А кто-то понимал: никогда уже не увидеть брата. Даже могилу не доведется навестить. У пропавшего без вести вся земля — одна могила.

Каменный инквизитор — это не «один из погибших», а «тот самый» — тот самый брат, который разорван в клочья в лесной чаще, провалившийся в драконью воронку в песках Туркестана, не вернувшийся из катакомб… Живым инквизиторам трудно сказать о нем «он», только «был». Они не могут сходить к нему на могилу. В Корпусе не собирались создавать себе кумира или окружать свои дела и служение ореолом мистики. Это все для обывателей. Им не надо подкидывать слухов. Для себя инквизиторы не собирались придумывать полуоккультную «религию победителей». Они считали это ниже своего достоинства.

Нельзя переступать границу, за которой прикосновение к прошлым победам извращает инквизитора в сверхчеловека. Того, который стоит над добром и злом. Памятник инквизитору — это связующая ниточка простого «ты», соединяющего живых и мертвых…

На следующий день после установки памятника (рабочие еще не успели затереть цементный раствор между плитами) с болот прилетел вороненок Поначалу он нарезал круги в небесной высоте, а потом спикировал вниз точно на плечо каменному инквизитору, замершему в последнем шаге в неизвестность. Ворон осторожно переступил лапами на плече и так сидел некоторое время. Издалека, если не присматриваться, памятник походил на моряка с попугаем на плече, не то отставшего от своей каравеллы, не то обретшего последнюю пристань. Ворон стал изредка прилетать, чтобы посидеть на плече каменного друга. Вел себя достойно в отличие от голубей, монумент «не красил» и подачек у людей не выклянчивал. По молчаливому согласию инквизиторы черную птицу не прогоняли, но и специально не прикармливали. Прилетит, посидит себе и улетит восвояси. Пернатый прилетал к скульптуре по лишь ему одному известному графику. Могла пройти пара месяцев, а мог и год. Если ворон прилетал в день выпуска, когда во внутреннем дворе стояли шеренги неофитов, которые станут в этот день настоящими инквизиторами, это считалось хорошей приметой. Птица не знала, что и молодые, и Старшие братья между собой называют его «наш Каркуша»!

В отличие от юнкеров — выпускников военного училища неофиты спецшколы, которые сегодня станут инквизиторами, вид имели неприглядный: осунувшиеся, бледные лица, темные круги под глазами. Краше в гроб кладут, так сказал бы сторонний наблюдатель, вглядевшись в лица выпускников. Старший инквизитор, начальник училища, поправил бы, что их недавно, перед самым построением, достали из настоящих гробов, предварительно откопав из-под земли с двухметровой глубины…

* * *