Инквизитор. Ордо Маллеус

— Как и я. Мне уже доводилось применять подобные штуки. Кажется, хотя, конечно, это только мой личный опыт, они дают наилучший результат после нескольких испытаний.

— Как это?

— Я имею в виду один или два пробных забега. Чтобы оценить систему, которую собираешься взламывать. Несколько проб, чтобы определить уровень безопасности и позволить декодеру свыкнуться и изучить то, против чего он будет применен.

— Да, я так бы и поступил, имей такую роскошь, как время. Эти прилипалы учатся быстро. Но, когда время на исходе, все приходится делать с первого раза.

— Как, например, этой ночью? — Я вернул ему устройство.

— Да. А на что ты намекаешь?

— Ты сумел проникнуть с первого захода? Без всяких пробных забегов?

— Конечно. Этот визит был спонтанным. И пока эта твоя симпатичная сучка не заехала мне ногой по морде, я считал себя крайне везучим, раз сумел зайти так далеко.

— Так, значит, раньше ты здесь не бывал? Внутрь не проникал?

— Нет, — резко ответил он. Или я оскорбил его, или...

— Что ж, если тебе надо, можешь уходить, — сказал я.

— Доброй ночи, Грегор.

— Доброй ночи, Титус. Я предложил бы проводить тебя, но думаю, что ты и сам прекрасно знаешь, где выход.

Он усмехнулся, поднял бокал и прикончил его содержимое одним большим глотком.

— Вскинь, опрокинь, и нальем еще по одной!

— Очень на это надеюсь, — ответил я.

Дворец Инквизиции на Трациане Примарис размещается на высоте облачного покрова в Улье Сорок Четыре. Он занимает площадь, на которой мог бы разместиться небольшой город, и представляет собой главный штаб Инквизиции в Геликанском субсекторе. Его обслуживает постоянный штат из шестидесяти тысяч сотрудников. Мне не по душе его черная стаэтитовая облицовка, его затемненные окна и защитные валы, усеянные железными шипами. Те, кто подвергают Инквизицию критике, могут описать эту архитектуру как почти гротескную, обращенную непосредственно к самым сильным человеческим страхам, связанным с Инквизицией и исходящей от нее неотвратимой черной угрозой. Должен признаться, что так и есть. Страх перед учреждением настолько безжалостным, что без колебаний карает любого, заставляет людей быть законопослушными.

В начале следующего дневного цикла я отправился во дворец в сопровождении Эмоса, фон Бейга и Тулы Сурсковой. Как ни странно, но я чувствовал себя почти беззащитным, когда со мной было только три компаньона. За несколько прошедших десятилетий я слишком привык к большой свите. Мне пришлось напомнить себе, что было время, когда вся моя свита состояла из трех человек.

Дворец Инквизиции не место для случайных или неформальных встреч. Он представляет собой мрачный лабиринт из темных залов, пустотных завес и поглощающих свет полей. Энергетические поля маскируют перемещения всех сотрудников и посетителей. Их деятельность секретна. Когда мы вошли в гулкий главный зал, нас снабдили кибернетическим андроидом в виде черепа, парившим над нашими головами и создававшим изолирующий конус тишины. Кроме того, чтобы обеспечить конфиденциальность, нам предложили услуги астропата, но я отказался. Все, что мне было необходимо, это Сурскова с ее способностями неприкасаемой.

Удерживая вертикально двуручные энергетические мечи, стражи Инквизиции повели нас по коридорам, облицованным черным мрамором. Их лица были скрыты забралами в виде масок, а бургундскую броню украшали золотые листья и инсигнии нашей организации. Вокруг нас вспыхнуло коричневатое мерцание светопоглощающих полей, образующих гудящий энергетический коридор, отделяющий нас от всего остального.

Пока мы шли, Алан фон Бейг растерянно теребил свой высокий воротник. Дознаватель нервничал. Мрачная атмосфера дворца действовала даже на его служащих.

Лорд Роркен дожидался нас в своих личных апартаментах. Энергетическая завеса спала, чтобы пропустить нас в круглый дверной проем, и снова замерцала, как только мы оказались в холле. Стражи не сопровождали нас. Я приказал своим спутникам подождать меня в скромно обставленном холле, где имелись лишь две чугунные скамьи, выложенные белыми атласными подушками, и вошел в личные покои Верховного Инквизитора.

Для этого визита я облачился в черный костюм, накинув поверх него плащ из темно-коричневой кожи, а инквизиторскую инсигнию закрепил под горлом. Все мои помощники тоже были одеты официально. В чем попало к Магистру Ордо Ксенос не приходят.

Стены ярко освещенного приемного зала украшали зеркала в позолоченных рамах, пол был выложен кремового цвета мрамором. Повсюду — на стенах, в канделябрах и даже прямо на полу — горели свечи. Зеркала отражали и рассеивали их яркое сияние. Я словно оказался внутри призмы, попавшей в золото солнечного света.

Мне даже пришлось заслонить ладонью глаза. Вокруг меня сотня мужчин проделала то же самое. Мои отражения. Размноженный Грегор Эйзенхорн в окружении мерцающих свечей. Я выглядел напряженным.

И это мне не нравилось.

— Никому не избегнуть всепроникающего света Инквизиции, — произнес голос.

— Ведь тогда ему пришлось бы самому излучать тьму вовне, — закончил я.

— Ты знаком с Катулдинасом, — сказал Роркен, подходя ко мне.