Инквизитор (СИ)

Аудиторы начали задавать ему вопросы, а мужик начал врать. А Ёган стал ловить его на вранье. Получался, какой то базар. Солдат не мог находиться в избе, хотелось извозить тупого мужика мордой по полу. Вышел на улицу устало сел на поленницу рядом с привязанной ободранной козой. Из-за угла хаты лениво потявкивал кобелёк. Тут же был сержант и пара стражников. Один из стражников, не молодой уже, подошёл к Волкову и спросил:

— Притомились, господин коннетабль?

— Притомился, — устало ответил солдат и вздохнул, — как будто лужу пытаюсь плетью высечь. Плетью машу, а толку нет. Что ни бы ни сделал, а делать ещё больше делать… И ни конца этому не видно ни краю… Дело всё там же стоит.

— А не правда, ваша… Вы как тут объявились, так зашевелилось, всё, забулькало, что в котелке, а раньше, как было? Болото! Пропал, к примеру, человек, да и Бог с ним, пошукали малость, поп отпел, как сгинувшего и всё! А старосты — воры, паскуды, а Соллон всех девок перепортил, а если кто из родни против был, так он того в бараний рог выворачивал. А сейчас всё по-другому, всё! И всё то вы.

— И упыря мы изловили, — добавил сержант. — Не шутка.

— Да изловили, — согласился Волков, но не стал он говорить им, что упырь то, наверное, не последний.

— А про мужика вы не серчайте, — продолжал старый стражник, — мужик он упрямей барана, всё от жадности своей, да от бедности. Ничего мы их переупрямим.

Из избы вышли аудиторы, худой нотариус Деркшнайдер, молодой Крутец, безымянный писарь и Ёган.

— Да, — не весело произнёс Деркшнайдер, — а мужик здесь зол. День то уже к вечеру клониться, а мы всего двух опросили, так мы долго тут провозимся.

— Сильно упрям мужик был, — спросил Волков.

— Мужик везде одинаков, — заметил Крутец, — не любит мужик, когда его записывают, думает, что больше брать будут после записи.

— То так, то так, — кивал Деркшнайдер, — да вот только это первый раз был, когда, меня собаками травили, ладно давайте не будем терять времени, пойдёмте в другой дом.

Так тяжко дело шло, что до наступления темноты обошли всего четыре двора. И везде аудиторы встречали молчаливое и глухое противодействие.

После чего поехали в Рютте, там, в трактире аудиторы и Волков собрались за столом, сидели, обсуждали дела. Выяснилось, что в самой Рютте, ситуация такая же. Мужики так же не хотели ничего говорить. Магистр Крайц, обгладываю куриную ногу, с важностью рассуждал о подлости и глупости мужика. И как тяжело им, аудиторам, тут в Рютте приходится. Волков слушал — слушал и, поняв, куда клонит магистр, произнёс:

— Господа, денег сверх уговора не будет.

Магистр Крайц кинул кость, замолчал, стал вытирать руки полотенцем. Остальные аудиторы тоже молчали.

— Денег вообще может не быть, — продолжал солдат.

Все поглядели на него.

После этой фразы лица городских господ вытянулись так, что солдат даже засмеялся.

— Успокойтесь, господа, не всё так страшно, — он достал из кошеля бумагу, это была доверенность на продажу дома Соллона, и кинул её на стол перед магистром. Тот взял бумагу, внимательно изучил ее и произнес:

— Мы видели этот дом, возможно, мы примем его в погашении части зарплаты.

— Части? — Удивился солдат. — Дом стоит пятьдесят талеров, я надеялся, что вы мне десять талеров вернете.

— Абсурд, — заявил нотариус Деркшнайдер, — Nimia[13].

— Quaestio agitata[14], — произнес солдат.

И все опять с удивлением уставились на него, видя их недоумение Волков добавил:

— Argentum exigit disputationem[15].

— Все равно нужно осмотреть дом, — все еще с удивлением говорил магистр Крайц. — Завтра мы выберем время.

— Время мы выберем сегодня, немедля, — ответил Волков, — и ещё я хотел просить одного из вас взять управление имением на себя, хотя бы на время, пока барон не найдет нового управляющего. Аудиторы стали переглядываться, и магистр, потерев бороду спросил:

— И кого же из нас вы видите управляющим?

— А вот этого господина, — коннетабль указал ножом на самого молодого, — простите, не помню, как вас зовут.

— Меня? — молодой человек опешил. — Я Крутец, Людвиг Крутец.

— У него недостаточно опыта, — предупредил магистр.

— Да, у меня нет опыта работы с такими большими поместьями, — сказал, чуть заикаясь, Людвиг Крутец бухгалтер.

— Зато у вас есть образование, — заявил солдат. — А опыт… — он повернулся и крикнул, — Ёган.

— Да господин, я тут, — появился слуга.

— С завтрашнего дня ты будешь помогать вот этому молодому человеку хоть пару дней. Он будет управляющим… пока.

— Господин, — искренне удивился Ёган, — а как же вы без меня?

— Буду что-нибудь придумывать, ты главное помогай господину Крутецу разобраться в хозяйстве.

— А я все-таки считаю, что господин Крутец молод для столь ответственной должности, — сказал нотариус Деркшнайдер.

— Уважаемый Деркшнайдер, — ответил ему магистр. — Молодость не есть недостаток, тем более заказчик сам выбрал Людвига, и конечно, если он не будет справляться, мы найдем ему замену. В общем, мы принимаем выбор заказчика, но господин коннетабль должен учесть, что наше вознаграждение в этом случае должно быть увеличено.