Ни ведьму, ни калеку ему жалко не было. Он убивал сильных, смелых и молодых мужчин, может быть когда-то он об этом и сожалел, а про старуху и калеку он даже не думал. Тем более, если они стояли между ним и его заветной мечтой, его землицей с мужиками. За эту землю он готов был жечь всех старух и всех калек графства.
Солдат вошел в донжон. Там, за длинным столом, он увидел Ёгана. Тот ел фасоль из одного горшка с конюхом барона.
— Ёган, найди егеря, пусть завтра собирается к дому ведьмы.
— А кого ж ему искать? — Пережевывал фасоль слуга.
— Кого найдет.
Ёган бросил ложку, встал.
— Только сначала на кухню сходи, пусть кухарка мне свинину жарит — обещала.
Все-таки, Волков думал о смерти ведьмы, ел и думал. Думая про неё, он вспомнил про ларец. И пока кухарка приносила ему кусок пирога с требухой после жареной свинины, он приказал Ёгану принести ларец и теперь сидел, разглядывал его. Рядом уселся сержант. Волков достал бархат, развернул его и потрогал стекло. Обычно стекло — холодное, красивое, гладкое, чуть отливающие голубым. Солдат взял шар, с каким-то непонятным удовлетворением почувствовал его тяжесть в руке и решил снова поглядеть на красивые полосы, те, что видел в первый раз. Он понял, что просто глядеть на шар — дело бессмысленное. Вот лежит он на руке и лежит, а чтобы увидеть там что-то нужно в него заглянуть, словно в колодец. Он стал вглядываться, смотреть в центр шара. Долго вглядывался, но ничего, кроме размытых, перетекающих теней там не было. Он уже хотел было положить шар в ларец, как вдруг, внутри стекла как будто что-то появилось, то, что не расплывалось и не искажалось. Сначала это было простой точкой, что, мерно покачиваясь, плывет издалека. Эта точка приближалась и приближалась, быстро превращаясь в то, что он совсем недавно видел. Прежде, чем Волков понял, что это, у него резануло в груди. Прямо там, где еще недавно был огромный синяк. Закололо глубоко, да так, что вдохнуть из-за боли не мог. Солдат слабеющей левой рукой начал тереть себе грудь через кольчугу, дышал с трудом, но все равно продолжат таращиться в шар, жалея узнать, что приближается к нему. И он узнал, узнал то, что видел совсем недавно. Это был белёсый глаз старухи с желтым бельмом. И этот глаз смотрел на него, видел его.
— Дьявол, — выругался солдат и кинул шар в ларец. Крышка ларца захлопнулась сама. — Разбить его надо.
Он открыл ларец, зашвырнул туда кусок синего бархата и снова его закрыл, заорал:
— Ёган, где моё пиво?!
Ёган, спускавшийся с кухни, развел руки.
— Господин, сейчас вам его принесу. — Он пошёл обратно.
Волков, все еще вспоминая страшный глаз, брезгливо повел плечами и повторил:
— Разбить его надо.
— Кого? — Спросил Ёган, останавливаясь на полпути.
— Никого, — буркнул солдат.
Весь оставшийся день он просидел за столом в донжоне, ел, пил пиво, растирал больную ногу. Самочувствие его заметно улучшилось, а к вечеру, после пятой кружки пива, он и вовсе повеселел. Особенно рад был видеть монаха. Монах из трактира пришел мрачный, он целый день сидел там, считал кружки пива, блюда с жареной колбасой и все-все-все, что приносило деньги. Он вывалил на стол целую кучу меди и серебра, и они с управляющим стали считать.
— Это, что, за один день столько? — Спросил солдат.
— Да, — невесело сказал монах.
— Это ж сколько денег было у трактирщика! — Восхитился Ёган.
— Много было у него денег, — сказал управляющий Крутец, заканчивая счет и записывая цифру в большую книгу.
— Господин управляющий, а долго мне еще там сидеть? — Жалостливо спросил монах Ипполит.
— А что тебе там не нравится, — спросил Крутец, — в тепле и при еде?
— Богомерзко там, воры там, девки, игроки и пьяные. Меня из монастыря отпустили, чтобы я господину коннетаблю помогал, а я за трактиром слежу. Сегодня пришлось у одной из девок деньгу из-за щеки доставать, а она старая и зубов у неё половину нету, противно было.
— Что, воруют? — Спросил Волков.
— Конечно, все время воруют. Все воруют. До уборной дойти некогда, все следить приходится.
— Хорошо, что только из-за щеки, — оскалился Ёган. — А то баба, они знаешь какие ушлые.
— Сержант, — сказал солдат, — завтра съездишь в трактир — воров и игроков гони оттуда в шею да так, чтобы они туда не вернулись. А всем остальным скажи, что за воровство пороть будем.
— Да, господин, — сказал сержант.
— А ты, монах, вот это взгляни, — Волков открыл ларец и достал шар. Поиграл им. — Знаешь, что это.
Монах, видимо, знал. Его глаза округлились, ни то от ужаса, ни то от восхищения.
— Конечно, знаю, — почти прошептал он. — Это oculus pythonissam[17]
. Где вы его взяли?— У ведьмы отняли! — Похвастался Ёган.
— Ну, что ж это такое? — Монах жалобно посмотрел на управляющего. — Я в кабаке богомерзком сижу с грешниками, а добрые люди ведьм ловят. Господин управляющий, отпустите меня.
— Не я тебя туда отправил. Коннетабль попросил тебя мне помочь. Вот и помогай там, где более нужен. — Отвечал Крутец нравоучительно.