Инквизитор (СИ)

— Так сержант ещё с ночи на пожарище, — отвечал стражник.

— На каком ещё пожарище? — спросил Ёган.

— Так ночью трактир сгорел.

— Как сгорел, а почему нас не разбудили? — продолжал допрос Ёган.

— Сержант не велел, говорил, что коннетабль ещё хвор после ранения.

— Трактир весь сгорел? — С надеждой в голосе произнёс монах.

— Весь, — радостно как то сообщил стражник, — вместе с конюшнями, и амбаром, один забор остался, да и тот погорел малость.

— А люди не погорели? — Спросил Волков.

— Вроде нет.

— Ясно, иди. Ёган, монах чего ждёте, одежду, коня мне.

Соллон висел, как поужено, выгнув шею и склонив голову на бок. На другой стороне улицы ещё дымились головёшки бывшего трактира, да по ним ползали толстые работницы из трактира, собирая то, что не сгорело. Но Волкова горелки не интересовали, он разглядывал конец верёвки, на которой висел Стефан.

— Срезана, — констатировал сержант.

— И часто у вас такое бывало? — спросил солдат.

— Первый раз вижу, что бы висельников воровали. — Правда, до вас мы людишек не много, что бы вешали то. В основном кнутом да клеймом учили, а вешали не часто. Одного, другого за год, но ни разу у нас их не воровали.

— И кто же мог это сделать? — задумчиво произнёс солдат.

Ёган, Сыч, сержант и монах молчали.

— Ну! Есть мысли?

— Может он… — сказал сержант.

— Кто? — спросил Ёган.

— Вурдалак, мы у него слуг то переловили, вот он и взял колченогого, что бы нового слугу себе сделать.

— А как он их делает? — Спросил у сержанта Ёган.

— Сначала вроде как укусит, а кровь им пить самим не даёт. Даёт только трупы за собой доедать, — отвечал за сержанта монах, так как тот, только открыл рот и молчал, обдумывая ответ, — но это я так за книгой домысливаю, в книге про это ничего нету. Просто книга говорит, что обратил и всё.

— Трупы доедать, — Ёган поморщился и передёрнул плечами, — фу…

— Не брал его вурдалак, — сказал Волоков подумав, — он Соллона бы взял, а не этого плюгавого.

— Это значит, — продолжал тему вурдалака Ёган, — кровушку пить он им не даёт, а даёт после себя объедки доесть, тот значит ему свежей человечины, он ему только объедки, эх и у мёртвых значит, правды нет.

— А раз не вурдалак, то кто мертвяка снял? — Спросил сержант.

Монах глянул на солдата, как будто искал разрешения, тот не заметил его взгляда, он думал, и тогда брат Ипполит произнёс:

— Может ведьма, если она ещё жива, конечно.

— Так сдохла же она, — напомнил сержант.

— А девчонка Агнес, когда в шар глядела, сказала, что жива она, — ответил ему Ёган.

— Да, — подтвердил монах, — так и было, Агнес сказала, что ведьма шар вернуть хочет и сына. Вот сына и вернула.

— Ведьма? — Не верил сержант. — Да она ж хилая, попробуй сам, брат монах, висельника закоченелого с земли то поднять.

— Сержант, — сказал Волков, — найди мне эту Агнес. Ко мне ее. Я в замке буду.

— Да, господин.

В донжоне, у самого входа, Волков увидел две большие бочки. Еще вчера их тут не было. Он заглянул в одну из них и узнал то, что увидел. Это был жир. Тот, что собирал Авенир бен Азар в своем трактире. И тут же рядом были сложены всякие нужные пожитки и посуда из трактира: чаны, сковороды, горшки, ножи. Пока Волков все это рассматривал, к нему подошел улыбающийся Сыч, поздоровался.

— Доброго вам утра, экслеленц!

— И тебе, — отвечал солдат.

— Ночью все сделал чисто, — не без гордости отчитывался Сыч. — Комар носа не подточит. Все ценное вывезли, только в конюшне осталось чутка, так дело уже к утру шло, не успевали. Постояльцы все целые, кони тоже, никто даже не угорел.

— Забыл, как тебя звать, Сыч?

— Матушка звала Фридрихом, да то когда было. Меня давно так не кличут, все Сыч да Сыч, я уж и привык.

— Ты молодец, Фридрих, а ты мылся, как я тебя просил?

— На Святом Писании могу побожиться, — клялся он и смотрел на Волкова честными глазами. — Вы сказали, экселенц — я помылся.

Волков поглядел на него и не очень-то в это верил.

— Управляющий расплатился с тобой?

— Да, экселенц, деньгу уже получил.

— А где он сам?

— Так с мужиками поехал лес смотреть. У трактира оказался каменный фундамент. Немного леса хорошего и трактир будет лучше старого.

— Ну, что ж, Сыч, хорошо. — Произнес Волков и обратился у Ёгану: — Крикни на кухню, пусть завтрак несут.

Он еще ел, когда сержант привел девочку. Девочка встала рядом с ним, чинно поклонилась и произнесла:

— Доброго дня вам, господин, да благословенны будьте.

— Здравствуй, здравствуй, наверное, знаешь, зачем я тебя позвал, — сказал солдат и протянул ей чашку молока.

Девочка опять поклонилась, беря чашку, и ответила:

— Знаю, господин. Хотите, что б я в шар поглядела.

— А, может, знаешь, что я хочу узнать.

— Знаю, господин. Хотите знать, где ведьма, — сказав это, она быстро выпила молоко и поставила чашку на край стола.

Стояла, смотрела на него своими косыми глазками. Не боялась, не волновалась, она и вправду всё знала, она и вправду была умной.

— Ты грамотная? — Спросил солдат.

— Нет, господин.

— А откуда ж все псалмы знаешь?

— На все службы хожу, за отцом настоятелем повторяю. Министрант читает — я запоминаю.

— Ну, хорошо, пошли в мою башню.

— Только давайте вдвоем пойдем.

— Почему?