Инквизитор (СИ)

— А ну кыш, — прикрикнул на них стражник, древком копья давая самым любопытным под зад. — Кыш отсюда, а то голодный он, скормлю сейчас одного из вас ему.

Мальчишки, как стая воробьев, кинулись в деревню, горланя на всю округу:

— Барон людоеда поймал!

— Людоеда поймали, людоеда!

— А у барона в телеге людоед! — кричали мальчишки.

Волкова мало заботило, что поймал людоеда барон, а не он, солдат давно привык к такой несправедливости, еще на войне, даже если ты первый влез на стену, пробился к воротам и открыл их, то в итоге, город все равно взял герцог и только герцог, а о твоих заслугах забудут все.

А из домов и дворов выходили люди, бежали смотреть людоеда, и стар, и млад, и мужики, и бабы. Стражники отгоняли самых любопытных, но не так, чтобы уж очень, они тоже чувствовали свою сопричастность к этому подвигу, а уж как цвел барон, и не описать было. Солдат ехал на шаг позади барона, глядел на него и улыбался. Это был настоящий отец и покровитель, он был жутко грязен, но необыкновенно величественен. Когда процессия покинула малую Рютте, добрых два десятка зевак увязались следом, и когда въезжали в Рютте, там их уже встречали, как встречают победителей, со звоном колоколов. Деревню заливал колокольный звон, народ высыпал на улицу и не только местные, но и пришлые постояльцы трактира. На площади, между трактиром и церковью процессия остановилась. Стражники копьями растолкали чрезмерно любопытных, освободив центр. Туда въехал барон и сказал речь, чуть привстав в стременах:

— Эта тварь жрала людей. И я… то есть мы с коннетаблем, — он глянул на Волкова и даже чуть поклонился ему, — мы поймали его, так как никто не смеет тронуть моих людей, и пусть эта тварь, этот людоед, повисит здесь немного и будет ему урок, а потом мы его четвертуем за его злодеяния.

— Барон, — тихо произнес Волков, — я бы хотел поговорить с ним.

— С кем?

— С людоедом.

— А разве он умеет? — искренне удивился барон.

— Ну, я бы выяснил, вдруг умеет.

— Ладно, пусть повисит денек, а там берите его, — произнес фон Рютте и крикнул: — Сержант, вешай его! Только не за шею, подмышки вешай, он еще нашему коннетаблю зачем-то нужен.

Стражники и добровольцы из зевак стали споро выгружать чудовище из телеги, а чудовище вдруг трубно, ярко, долго и очень громко рыгнуло. Стражники и мужики уронили его и разбежались в стороны. Облако вони ветер донес и до зевак стоявших рядом. Они «фукали», морщились, но не расходились, уж больно интересно всем было. Ветер разогнал вонь, и уродца все-таки дотащили до виселицы и повесили за подмышки, отрубленную ногу кинули тут же. Людоед едва заметно дышал, иногда шевелил пальцами на невредимой руке и глядел на собравшихся из полуприкрытых век.

Храбрецы-мальчишки подбегали к висельнику, чтобы лягнуть его, а те, что были помельче, кидали в него грязью, пока стражники не разогнали их. На площади появился отец Виталий, он шел к висельнику, осеняя себя святым знамением:

— Господь всемогущий! Вот, люди, глядите, так выглядит слуга сатаны, скажите барону, отцу нашему, спасибо, что изловил его.

Барон цвел, а солдат едва заметно улыбался, глядя на него. Поп продолжал что-то бубнить про сатану, а Волков заметил богато одетого господина, того, которого он видел в трактире с юной девкой.

— Барон, а кто вон тот господин, — тихо спросил он у барона.

— Так это мой управляющий Соллон, — отвечал фон Рютте.

Солдат удивленно поднял брови.

— Что? — заметил его удивление барон.

— А вам не кажется, что ваш управляющий выглядит богаче, чем вы?

— Кажется, — буркнул барон. — И еще и дом у него каменный. В Рютте всего два каменных здания. Церковь и его дом.

— Обязательно мы проведем аудит и все выясним.

— Делайте. Ежели эта пиявка, — барон кивнул на трактирщика, — даст вам денег.

— А, и он здесь, — увидел Авенира солдат. — Забавно. Кровосос пришел поглядеть на людоеда.

— Ха-ха-ха! — Закатился смехом барон. — Прямо в точку, Яро, прямо в точку. Пойдемте, коннетабль, надо выпить и поесть.

— Да, господин барон. И поесть, и выпить, и поспать мне необходимо. Из последних четырех ночей я наспал только на одну.

— Кстати, Яро, можете звать меня Карл и без всяких там «господинов».

— Хорошо, Карл.

В этот день опять выспаться ему не удалось.

— Хозяин, — тряс его за плечо Ёган. — Хозяин, там приехали к вам, желают видеть.

— Кто? — злобно буркнул солдат, отрываясь от перины.

— Госпожа Анна.

— И где она? — Волков сразу сел на кровати.

— Там, любуется людоедом, желает вас видеть.

— Умыться, — коротко бросил солдат.

Он не стал затягивать руку, не стал надевать броню, накинул куртку, ту, что нашел первую, и отправился на площадь в Рютте. Толпа пришедших поглядеть на людоеда была невероятной. Сержант и стражники выбивались из сил, наводя порядок. Глаз опытного солдата определил сразу: не менее двух сотен людей, среди пеших зевак было несколько конных, большинство из которых он не знал. Но госпожу Анну узнал сразу. Она и двое ее сопровождавших вперед не лезли, разглядывали уродца из-за спин зевак. И тут случилось то, чего Волков никак не ожидал. Кто-то звонко крикнул:

— Коннетабль!

— Где?

— Вон он, верхом!