Инквизиторы космоса

– Вы чисты, вы ясны, – заключил капеллан Гайстлер. – Денно и нощно молитесь о том, чтобы никогда больше не оказаться в одной компании с нечестивой силой. Всё же вы вели себя должным образом. Мы позволим вам помнить о том, как богохульник, восставший против Него-на-Земле, закончил свой путь. Да, Веленс? Что ты так вопросительно смотришь на меня?

– Тот старый гном, приказавший охраннику освободить одного из нас от оков…

– На самом деле он, должно быть, все понял, но слишком поздно. – Капеллан нахмурился. – Он умер прощённым, в какой-то степени. Несомненно, очищая Антро, Инквизиторы будут иметь этот факт в виду.

Библиар подался вперёд:

– Тебя волнует… насколько справедливое отношение ждёт его?

Ери кивнул.

«Чёртов дурак, этот Ери, – подумал Лекс, – ещё мучится от того, что не проявил должной активности в своём освобождении! Гораздо лучше было бы, если бы он освободился без посторонней помощи.

Или, если бы Лекс…

Гренцштайн сложил вместе сжатые кулаки.

– Чувство благодарности к тому, кто создал благоприятное стечение обстоятельств, – это одно, а… навязчивое сострадание к автору этих обстоятельств – это другое, Веленс, – сказал он. – Истинная справедливость заключается в воле Императора.

– Вы будете помнить об этом, – пообещал Гайстлер, – но вы не получите никаких наград то, как Саграмосо исчез из пространства должно остаться для всех страшной тайной, ие подлежащей огласке ни при каких обстоятельствах. Ничего, кроме того, что вас спасли Библиары, вы не должны рассказывать вашим Братьям. И вы поклянётесь в этом, прежде чем покинете пределы Изолятора. В келью, выстланную чёрной резиной, капеллан принёс с собой громоздкую ношу, завёрнутую в чёрный шёлк. Обращался с ней он с большой осторожностью. Возможно, под чёрным шёлком прятался очередной психотеологический аппарат для завершающего этапа выявления следов обладания.

Нет…

Ибо Гайстлер снял чернильную ткань, и всеобщему взору предстал герметичный ящик с увеличительными стёклами вместо стенок, в каких обычно хранятся живые органы и ткани.

– Если вы когда-нибудь нарушите данную клятву, вас живьём будут окунать в кислоту, чтобы облезла кожа и мясо и остались одни кости, только делаться это будет очень медленно. Потом каждую из ваших косточек покроют проклятиями и ваши скелеты выбросят в открытый космос, где они будут плавать миллионы, а может и больше лет, пока, к своему страху и ужасу, их не обнаружит какой-нибудь инопланетный корабль. Тогда, может быть, инопланетяне, подберут их и вывесят у себя в храме как безделушки для отпугивания злых сил.

Внутри ящика хранилась… правая кисть Дорна, кости .пясти и запястья и фаланги, сплошь исписанные геральдическими знаками.

Настоящая рука Дорна, принесённая из Реклюзия…

Только теперь Лекс понял, как близки они были к гибели, с тех пор как переступили порог Изолятора. В случае запятнанности злыми силами их ждала почётная эвтаназия. Но существовало ещё два варианта возможностей: вернуться к исполнению своих обязанностей в полном беспамятстве, что, вероятно, повлекло бы за собой переучивание… или вернуться как есть, самими собой. Последнее могло произойти только после принесения торжественной клятвы.

Гайстлер поднял прозрачный ящик, крепко прижимая его к себе. Тем временем к нему по очереди подошли три брата, приложив к его поверхности ладонь правой руки, всего в нескольких дюймах от священных костей Рогала Дорна.

Каждый повторил вслед за капелланом: Per ossibus Dotni silencium atque taciturnitatem fide-liter promitto…

Только после этого выпустили их из Изолятора… и они прошли мимо камеры хирургического допроса, где себе под нос нёс всякую несуразицу Живой Предок…

* * *

Крепость-монастырь, как и прежде, год за годом неслась по бескрайним просторам неизмеримого пространства пустоты и бесконечной ночи, только звезды слегка меняли своё положение по отношению к ней.

Тем временем в большой общине жизнь шла своим чередом по давно заведённому распорядку. Любая деятельность там сопровождалась ритуалом, подобно тому, как в узор простого гобелена вплетается золочёная нить.

Освоение оружия и учебная практика. Молитвы. Болевые машины. Пиршества. Дуэли чести. Экспедиционные вылазки отрядов и рот.

Ери стал первым из трех братьев, кто принял участие в дуэли в зале Кружек, обутый в неподвижные сапоги. Он сражался в защиту чести Лекса, к большому смущению последнего. В ходе состязания ему рассекли подбородок. После этого у Ери появилась привычка выдвигать вперёд подбородок, чтобы демонстрировать почётный шрам как доказательство его преданности Брату…