Инквизиция

И хотя до возвращения Оросия у нас внезапно появилось время поговорить, никто из нас не мог ничего предложить. У нас будет только один шанс, и нам придется убить императора. На меньшее никто не соглашался. Возможно, с его смертью мы даже сможем отменить фетийский указ, но сначала мы должны найти способ его убить – способ, который он не сможет отразить одной только силой своей магии.

Мы знали, что планируем убийство – высший акт государственной измены, – но нам было уже все равно. Пусть Оросий был моим родным братом, но я ненавидел его теперь больше, чем Сферу. Ненавидел за то, что он сделал мне и Палатине, за то, что он сделает Фетии, и больше всего за то, что он сделал Равенне.

Но факт остается фактом: император сильнее, чем каждый из нас в отдельности; и все, что он должен сделать, чтобы обезвредить нашу магию – это физически нас разделить. И это если мы сперва не привлечем его внимания, избавляясь от браслетов, которые запирали нашу магию. Равенна не была уверена, что это получится.

Минута проходила за минутой, и мы все напряженнее ждали, когда за дверью раздадутся шаги Оросия. Но «Валдур», не сбавляя скорости, уносился все дальше и дальше от безопасного фарватера, манта Сферы держалась рядом, как котенок, следующий за своей мамашей.

Даже при огромных размерах флагмана мы начали ощущать неровности в его движении, небольшое рысканье, когда он слегка поворачивал из стороны в сторону. Второй корабль, казалось, борется, чтобы не отстать. Но он все больше и больше отставал.

– Манта Сферы вот-вот потеряет нас, – вмешалась в разговор Палатина. – Я ее едва вижу.

– Она недостаточно велика, – сказала Равенна. – И корабль сопровождения тоже, если это не линейный крейсер.

– Должно быть, Оросий думает, что «Пелей» где-то там, иначе мы не погружались бы все глубже и глубже.

Я вытянул шею, пытаясь разглядеть во мраке неясные очертания другой манты, от которой видны были только тусклые точки света из иллюминаторов. Пока я всматривался, исчезли и они, и не осталось ничего, кроме слабого красного свечения.

– Почему она красная? – заинтересовалась Палатина. – Раньше она не была красной. Сейчас она должна находиться от нас милях в трех-четырех, почему же мы ее видим?

– Не знаю.

Еще через минуту я увидел, как лицо Равенны вдруг перекосилось. Свечение по-прежнему было видно, но уже едва различимо – малиновое на черном.

– Катан, развяжи меня, быстрее!

– Зачем?

– Не спрашивай, развяжи! Пожалуйста, у нас всего несколько секунд.

Я толкнул себя назад, отчаянно тряся головой, чтобы прогнать внезапное головокружение, и завозился с ее веревками. Император не оставил Равенне никакой слабины, и она никак не могла освободиться сама, но я-то видел, что делаю. Я нашел узел и стал лихорадочно его дергать – не слишком научный подход.

– А в чем дело? – спросил я, мысленно проклиная свои пальцы за то, что онитакие неуклюжие, когда больше всего нужны.

– Магия Огня. Очень сильная – они что-то делают. Пожалуйста, скорее!

Я с силой дернул за свободный конец, как можно быстрее стащил с Равенны веревки и бережно опустил ее руки к бокам. Девушка покачнулась, но Палатина была рядом и не дала ей упасть. Равенна вскрикнула от боли, когда кровь снова хлынула в кисти рук.

– Катан, связь умов, быстрее!

Я неуклюже повернулся, схватил Равенну за руки, предоставив Палатине поддерживать ее, и освободил ум от всех мыслей. В моем уме имелась стена, поставленная браслетом, и она походила на ту, что я видел раньше в уме Палатины, когда моя кузина потеряла память.

Равенна до боли стиснула мне пальцы, и это напомнило о том, что я пытаюсь сделать. Внезапно все открылось, барьер растаял, и мы оба оказались вместе – объединенное сознание, Парящее в пустоте.

«Разбей браслеты.» Я потянулся к браслету, и на какую-то долю секунды наши умы слились. Мы как бы смотрели снаружи на самих себя, на серые очертания в полной темноте. Сначала мы сорвали мой браслет, потом ее, следя, как они падают на пол. Только потом я увидел шрамы, покрывающие все тело Равенны, черные и синевато-багровые на фоне иллюзорной серости. Боль в ее руках уже казалась незначительной.

Мой гнев отбросил нас друг от друга. Резко разрывая связь, я снова открыл глаза и выкрикнул имя императора, озираясь вокруг в тщетных поисках его. Притянув снаружи тени, я с силой метнул их в дверь каюты и увидел, как она распадается черным облаком подобно раненой рыбе, атакованной пираньями.

– Пожалуйста, не трать напрасно силу, – взмолилась Равенна, все еще стоя на коленях там, где я ее оставил. Я не помнил, как вскочил.

– Фетида, защити нас, – выдохнула Палатина, не отрывая глаз от окна.

Я обернулся и увидел огненный шар, который несся сквозь воду, направленный прямо под «Валдура». Во все стороны от шара валили пузыри. Ослепляющая боль пронзила мне голову, но я знал по прежнему опыту, что не должен ей поддаться, если мы хотим выжить.